Знание-сила, 2000 № 08 (878)

Другой биолог, Ричард Триверз, указал на возможность существования еще одной важной разновидности альтруизма, основанной не на генетическом, а на «экономическом» стимуле, когда оказывающий помощь получает эквивалентное возмещение сам, а не через гены, – либо напрямую от того, кому помог («прямое возмещение»), либо через третье лицо («непрямое возмещение»). В любом варианте альтруистический акт содержит в себе то, что было названо «тенью будущего», то есть предвосхищение ответной помощи. В этом смысле с «прямым возмещением» дело обстоит просто: как пишет Триверз, «этот вид альтруизма мог возникнуть, когда две особи сосуществуют и взаимодействуют достаточно долго, чтобы в ходе такого сосуществования многократно переходить из роли дающего в роль получающего и обратно». Иными словами, дающий имеет возможность довольно быстро убедиться, насколько честно получатель отвечает добром на добро, и немедленно наказать обманщика (чаще всего это наказание восстанавливает сотрудничество). Правда, в случае «непрямого возмещения» получающий может оказаться обманщиком, ибо прямая связь помощи с возмещением разорвана. Расчеты показали, что для каждого коллектива определенной численности существует такое максимальное число «безбилетников», когда акты «непрямого возмещения» становятся слишком случайными и в сумме невыгодными для альтруистов. Это делало сомнительным существование такого рода альтруизма в реальных коллективах. Теперь эксперимент Ведекинда и Милинского снял эти сомнения.

Участники эксперимента имели возможность, нажав на одну из двух кнопок, помочь очередному коллеге «деньгами» – одним или двумя «виртуальными» франками. При этом никто не знал других участников – перед каждым на экране вспыхивал только номер потенциального получателя помощи и его характеристика как «дающего», то есть сумма денег, которые он дал другим участникам в прежних раундах игры – своего рода «альтруистическая репутация».

Результат оказался однозначным. Во-первых, подавляющее большинство участников проявили готовность помочь другому. Во-вторых, они отказывались помочь только тем, кто сам мало давал, то есть тем, чья «донорская репутация» была низкой. И напротив, четко выявилась тенденция оказывать максимальную возможность помочь тем. чья репутация как альтруистов была высокой. Иначе говоря, даже в ситуации, где никто ни с кем не мог встретиться повторно, то есть каждый имел безнаказанную возможность «проехаться за чужой счет», быстро устанавливался обмен по принципу «непрямого возмещения», если только каждому участнику была известна «репутация» всех других.

Как пишут авторы, не исключено, что дальнейшие эксперименты обнаружат влияние дополнительных факторов – например, размера группы, опыта жизненных контактов с «альтруистами» и «эгоистами», культурного уровня, воспитания и т.п., – но тот факт, что альтруизм типа «непрямого воздействия» существует в реальности, можно считать доказанным. Он действует до тех пор, пока коллектив информирован о «репутациях» своих членов. Его существование базируется на двух обязательных свойствах участников «обмена»: они должны быть склонны поощрять того, кто щедро помогает другим, и наказывать тех, кто скуп, а тем более обманывает своих партнеров по игре.

Вдумавшись в эти особенности системы «непрямого возмещения», нельзя не согласиться с мнением известного биолога Ричарда Александера, что этот тип альтруизма (или, шире, кооперации) является не чем иным, как «основой человеческой морали». Все системы морали, разработанные различными религиозными и нравственными учителями человечества, в конечном счете призывают делать «добро» и противостоять «злу» (в себе и в других). Прагматическая «полезность» морали состоит как раз в том, что она делает возможным функционирование системы «непрямого альтруизма» в человеческих коллективах (и тем самым, косвенно, – существование самих этих коллективов). Иными словами, мораль направлена прежде всего на «общественную пользу» и только через нее – на пользу индивида.