Знание-сила, 2001 № 02

Нередко инфекционная болезнь завершается «вооруженным» перемирием, когда микробы не приносят существенных разрушений, но и не уходят из организма насовсем. Оказывается, такие хронические патологии были нормой в человеческих популяциях. Из поколения в поколение люди болели, например, туберкулезом, сифилисом, проказой, носили разнообразных гельминтов, жили лет до 30, оставляли детей, те снова болели… Иногда, вследствие отбора, вырабатывался особый иммунитет – как, например, к м amp;тярии. У жителей тропиков вообще сложилась более мощная защита организма (развитая лимфоидная ткань, высокая концентрация гамма-глобулинов и прочее), что позволяло им выживать, оставаясь носителями опасных болезней. В плотных популяциях, если ребенок выживал (что случалось нечасто), происходила иммунизация – вначале она была автоматической (как, например, обилие простудных заболеваний, которые европейцы переносили в детстве), а затем стала сознательной (что началось с прививки оспы, но и вне Европы были случаи независимого изобретения прививки как особого магического ритуала). Народы, не прошедшие такую иммунизацию, оказались бессильными перед новыми инфекциями и в массе вымирали.

По-видимому, можно считать, что человек в природных, то есть нормальных, условиях всегда был в той или иной степени болен. Что же тогда считать болезнью и здоровьем, нормой и патологией? А решается эта проблема очень просто: каков судья, таков и ответ. То есть смотря кто будет оценивать. Даже сам господин Естественный отбор, как мы уже увидели, может быть очень непоследовательным и капризным: сегодня это уродство, завтра норма, а послезавтра – необходимая черта. Что же говорить об общественных критериях – здесь вся к судил о здоровье по-своему.

У одних народов здоровьем считалась мускульная сила, у других – полнота тела, у третьих – долголетие, у четвертых – детородная способность. Близорукого спортсмена мы бы посчитали вполне здоровым, хотя бушменский охотник с нами бы совершенно не согласился. У папуасов старец, пораженный экземой, лишаем и теряющий пальцы на ногах от микоза, считался здоровым крепким мужчиной. А девица с подпиленными зубами, четырьмя обрубленными пальцами (в знак скорби по умершим родичам) именовалась красавицей. Совершенно здоровая женщина в Южном Китае была бы у нас инвалидом, поскольку имела деформированные ступни и могла лишь ползать по дому. Европейцы вызвали у многих экваториалов горячее сочувствие, ведь они считались тяжко больными «прозрачностью кожи». Кстати, очень неплохое (по нашим меркам даже железное) здоровье было у австралийцев. Они могли ночью спокойно спать, покрытые инеем, а днем – выносить пекло, они не чувствовали боли, раны и переломы заживали у них за несколько дней, а выносливость была поразительной. Так вот, по свидетельству этнолога Марселя Мосса, если такой «железный» австралиец узнавал, что его околдовали, он вскоре умирал, иногда в течение суток.

Что самое странное – при таких бросающих в дрожь диагнозах сами люди обычно не испытывали существенного дискомфорта. Чукчи, пренебрегая какими-либо возможностями гигиены, поголовно были заражены чесоткой, другими кожными паразитами, обладали экземой, но нельзя сказать, что они «страдали», ибо они чувствовали себя неплохо, а над собственной неопрятностью подшучивали. считая, что плох тот соплеменник, который не любит почесаться.

Как же выделить критерий болезни? В современной медицинской науке именно страдание (или, иными словами, дискомфорт) стало таким критерием. Эта позиция принята Всемирной организацией здравоохранения: здоровьем считается состояние комфорта – физического, психического. социального и культурного. Нездоровье – все остальное. Так что стремление к удобству, поиск разнообразных составляющих комфорта – отнюдь не «барская прихоть», а естественный путь к здоровью.

Кстати, с помощью такого критерия определяется и психическое здоровье. Часто встречается такая точка зрения: «почти каждый человек психически ненормален», а если более грубо: «вокруг полно психов». Известный психиатр и философ А. Адлер ответил на это, что больным он может назвать только того, кто испытывает страдания (или причиняет их другим), а еще правильнее – того, кто обратился к самому Адлеру за помощью.

Р. Магритт. «Терапевт»

Остальных считать больными он, Адлер, не имеет права. Действительно, ведь психическое состояние тесно связано с условиями. В крайне тяжелых условиях и у самого здорового человека нервная система проявляет патологические реакции. А в «спокойной обстановке» и тот, кого в других обстоятельствах посчитали бы «психом», проживает вполне комфортно и с пользой для окружающих. Потому-то граница между нормой и патологией столь зыбка – все зависит от критериев оценивающей системы и от давления среды. Похоже на принцип неопределенности в физике.