Знание-сила, 2001 № 04 (886)

Открытие Секондо Пиа произвело ошеломляющее впечатление. Оказавшееся позитивным негативное воспроизведение позволило разглядеть не только в лице, но и в фигуре такие детали, которые раньше увидеть было невозможно. Безусловно подтвердилось, что изображенный на плащанице человек был распят, что его руки и ноги были пробиты гвоздями, что правый бок (потому что – негатив) был пронзен, что на голову ему был надет терновый венец, изранивший лоб, что перед казнью он подвергся жестокому избиению. Словом, изображение на плащанице до деталей соответствовало евангельскому описанию страстей и казни Христа. Профессор сравнительной анатомии Сорбонны И. Деляж, исследовавший снимки, несмотря на то, что был атеист и вольнодумец, пришел к поразительному выводу: изображение на Туринской плащанице – подлинный отпечаток тела Иисуса Христа.

Научное сообщество на рубеже XIX – XX веков менее всего было склонно доверяться чудесам (как не склонно и на рубеже XX – XXI веков). Отрицать, что на плащанице изображен распятый Христос, было невозможно, но еще труднее было признать это изображение подлинным отпечатком Его тела, оставленным чудом Воскресения. Перед учеными встала та же проблема, что и перед клерикалами. От них потребовали прямого ответа на тот же вопрос: что такое Туринская плащаница – чудо, икона или обман? Как и клерикалы, ученые пошли по наиболее легкому пути. Удобнее и безопаснее всего было предположить, что плащаница – произведение искусства. Правда, химические анализы подтвердили, что следов краски на ткани нет. Но ведь рисунок может быть нанесен на ткань не только с помощью красок, но и с помощью некоторых веществ, дающих при определенных условиях потемнение волокон. Анализы обнаружили следы крови на месте ран, но она могла быть нанесена и специально для большей убедительности.

И все-таки версию о том, что плащаница – создание художника, пришлось отвергнуть. Можно допустить, что древние алхимики пользовались веществами, которых мы не знаем и обнаружить химическим путем пока не можем. Но никакие алхимики не могли создать негативное изображение человеческого тела. Это вообще невозможно даже сейчас, когда эффект негатива известен и изучен. Что же говорить о времени, когда о нем не имели ни малейшего представления! Ни одному имитатору и в голову не могла прийти мысль о подобном изображении.

Но если это не рисунок, то, может быть, оттиск со статуи, с какой-то высокой матрицы? Предположение крайне сомнительное, но все же и оно выдвигалось в качестве одной из гипотез.

Наконец, настал момент, когда от всех гипотез о плащанице как художественном произведении пришлось отказаться. Исследовавшие плащаницу анатомы решительно отвергли все версии о ней как о деле рук художника. По их мнению, не чем иным, как только отпечатком мертвого тела, изображение на Туринской плащанице быть не может.

Итак, мертвое тело. Труп. Но чей? Чье же все-таки тело оставило отпечаток на ткани? Подлинное тело Иисуса Христа? Хотелось бы видеть Иисуса именно таким: с гармонически прекрасным лицом, идеально сложенной фигурой около 1,80 метра роста. Но пока можно достоверно сказать лишь то, что в льняное полотно было завернуто тело распятого человека, с которым не позднее чем на третий день по погребении (поскольку на ткани нет признаков начавшегося разложения) случилось нечто необъяснимое, какая-то неведомая нам реакция, в результате которой на погребальной пелене запечатлелось негативное изображение трупа, сам же он исчез; причем сгустки крови, присохшие к материи, оказались нетронутыми, словно тело из пелены просто испарилось. Все научные версии, пытающиеся объяснить это явление то ли окислением мочевины, то ли действием благовонных масел, то ли разрядом молнии и т.п., не нашли практического подтверждения; предположение же, что в теле распятого произошел мощный выход энергии, подобный чуть ли не ядерному взрыву, неизбежно приводил к идее Воскресения, с чем решительно не мог согласиться научный позитивизм XX века.

По существу, все сто лет прагматически настроенные ученые искали и ищут «подвоха», пытаясь распознать, с помощью какого трюка, фокуса или приема был получен на ткани этот странный отпечаток. В том, что феномен Туринской плащаницы должен иметь чисто материалистическое объяснение, прагматики не сомневаются; вопрос заключается лишь в том, каким неведомым нам способом этот фокус был осуществлен.

«Ниспровергателям чуда» противостояли те, кто упорно верил, хотел верить, что Туринская плащаница – подлинная погребальная пелена Иисуса, чудесное свидетельство чудесного Воскресения. Решить вопрос о подлинности плащаницы могла бы ее точная датировка. И она была сделана. Однако считающийся самым точным и неопровержимым радиоуглеродный анализ перечеркнул все доводы «за». Содержание углерода С-14 в ткани определило возраст плащаницы не ранее XIII века. В спорах о подлинности, казалось бы, была поставлена точка. На единственно волнующий всех вопрос, Иисус или нет, был дан отрицательный ответ.