Знание-сила, 2002 №07 (901)

– Не буду прятаться за банальную формулу: преступником человека может назвать только суд; такого суда не было и теперь, очевидно, не будет, время для него прошло, если говорить именно о сталинском терроре. Да, в этом справочнике – те, кто повинен в гибели сотен тысяч невинных граждан. Здесь руководители местных органов спецслужб на уровне областей, краев и республик и руководители подразделений центрального аппарата. Известно, что каждый начальник областного и республиканского НКВД своей подписью скреплял и постановление на арест, и обвинительное заключение, то есть участвовал не просто в принятии решений, а в проведении террористических кампаний В проведении арестов, репрессий против тех, кого позднее, уже в 50-е годы, будут реабилитировать. Если мы имеем акт о реабилитации, значит, мы имеем акт о несправедливом осуждении.

– Не хватает только секретарей обкомов партии, которые входили в знаменитые «тройки» и подписывали те же самые списки в обязательном порядке.

– Разумеется, инициатива проведения террора исходила от партии. В «Мемориале» сейчас готовится биографический справочник по руководящим партийным работникам 30-х годов. Тогда круг людей, вовлеченных в террор, ответственных за него, будет очерчен с большей полнотой.

– А почему вы выбрали такую нейтрально-безличностную форму изложения биографий чекистов? Просто послужной список: родился, учился, национальность, где когда работал – и все. Почему было не написать: по спискам, подписанным таким-то, было незаконно репрессировано там-то тогда-то столько-то человек?

– Мы не имеем таких данных обо всех чекистах списка, а давать по одним и не давать такие же факты по другим нам показалось несправедливым. В предисловии ясно сказано: все эти люди принимали самое активное участие в терроре…

– Так много биографий кончается расстрелом, что справочник ваш порой похож на мартиролог жертв сталинских репрессий, а не участников террора…

– Правильно, репрессии были не только среди крестьян, рабочих, представителей национальных меньшинств, партийно-советских работников и т.п., они волнами накатывали и на самих работников НКВД – ОГПУ. Но это не меняет дела. Их расстреливали, но перед тем расстреливали они. И их расстрел вовсе не был восстановлением справедливости, мотивы были совершенно другими. Потом расстреливали тех, кто их расстреливал…

– «Мотивы были другими» – какими именно?

Чистые руки

– Первая волна именно политических арестов среди чекистов, несомненно, относится к 37-му году.

– А что, были волны не политических арестов?

– Конечно. Например, в 1933-1935 годах были многочисленные аресты по обвинению в развале работы, в хозяйственных, бытовых преступлениях. В 33-м году арестованы 738 человек, в 34-м уже 2860, в 35-м – 6349 человек. И все они – сотрудники ОГПУ-НКВД, хотя не только и даже не столько чекисты. Это и пограничники, и работники милиции, и работники ГУЛАГа – и арестованы они за целый спектр преступлений, начиная oт растрат и кончая убийствами. Ну, и за пьянку, конечно. За растраты и воровство сотрудников госбезопасности и внутренних дел арестовывали во все времена. Такая внутренняя чистка – постоянный фон, на котором происходили другие события.

– А почему такие аресты шли волнами?

– В 35-м году более 6 тысяч арестованных – преимущественно пограничники и милиционеры. С начала 30-х годов Ягода решил «чекизировать» милицию: превратить их в таких же несгибаемых борцов с контрреволюцией, как чекисты, привить им такое же понимание дисциплины, спайки. Милиция, безусловно, вошла в ОГПУ неорганизованной аморфной массой. И в самом ОГПУ уровень образования был тогда невысок, а в милиции он был ниже низкого. Часть милиционеров были просто неграмотны, многие не могли составить протокол. Честолюбивый Ягода пытался навести порядок. Он хотел видеть свой объединенный наркомат действительно мощной, сильной структурой. Уже в 1936 году арестовали лишь 1945 сотрудников НКВД.

Волна первая: за недостаточную бдительность

– Зато мы можем с уверенностью сказать, что настоящая волна репрессий против сотрудников госбезопасности поднялась в 1937 году, и здесь уже превалировали аресты по политическим обвинениям. Эта волна была инспирирована, разумеется, Сталиным. Вот обвинения, выдвинутые против аппарата Ягоды: НКВД проявило ротозейство, благодушие, не разоблачило вовремя врагов, проглядело смычку правых и левых – «правотроцкистский» блок, и самое главное – опоздали с разоблачением и арестом оппозиционеров, а после ареста, по мнению Сталина и Ежова, обеспечили им в тюрьмах почти санаторный режим.