Знание - сила, 2003 № 08 (914)

Тут любили встречаться депутаты Думы, устраивались редакционные банкеты, актеры праздновали премьеры и бенефисы.

Кутежи проходили в загородных садах — «Аквариуме», «Аркадии»» и «Ливадии». Здесь всю ночь шел дивертисмент с канканом, шансонетками, хорами, цыганами. Сюда съезжалась холостая молодежь. Однако при всем многообразии элитных заведений преобладали все же рестораны для простонародья — трактиры и ренсковые погреба с рейнским вином. Первые содержали выходцы из Ярославской и Вологодской губерний, вторые — из Рязанской губернии и Коломенского уезда. В трактирах готовили еду и продавали спиртное в розлив, в ренсковых погребах целовальники продавали его только на вынос.

Большинство видевших работу ярославского полового сходились на том, что у них «все горит и все вертится, как будто они наполнены ртутью». Ловкость и изворотливость ярославца делала его почти необходимым для каждого трактира, где любой посетитель требует внимательности к себе и поспешной услуги. Едва ли кто лучше ярославца успевал угодить гостю, не забывая при этом хозяйскую выгоду и свою собственную.

«Шестерка» — общераспространенное в Петербурге с конца прошлого века прозвище официанта заурядного трактира. «Мальчик» — первая ступень в карьере трактирного служащего. Он начинал с подсобной работы (мытья посуды, уборки в зале и на кухне) и при удаче вскоре становился «шестеркой». «Шестерки» не пьянствовали, хорошо работали, умели всем угодить, обладали особым тактом, столь ценимым в трактирном ремесле. Недаром хорошую «шестерку» сравнивали с экономистом, финансистом и даже дипломатом! Вышедшие из самых низов ярославцы были приняты в купеческие гильдии и городские управы, они становились даже председателями правлений продовольственных бирж, им присваивали почетные звания и ордена. Национальный бизнес в начале XX века шел в наступление, однако его победное шествие прервала история, которая, как известно, развивалась в направлении, противоположном гастрономии.

Фамильная мета прошлого

Облик прошлого можно восстанавливать во время полевых экспедиций, собирая черепки посуды или распавшиеся бусы, а можно, перечитывая старинные хроники и представляя в мельчайших деталях смысл сказанного. Школьнице из Кирова Ольге Глушковой не понадобилось даже открывать грамоты и указы начала XVII века, чтобы описать жизнь в двух древнерусских городах — Хлынове (Кирове) и Великом Устюге. Ей вполне хватило перечня фамилий — сакраментального «Иванов, Петров, Сидоров...», извлеченного из писцовых книг того времени. Фамилии немало рассказали об образе жизни горожан, их занятиях и промыслах, их происхождении. Порой фамилия намекала на удивительное путешествие, которое проделал ее носитель (антропоним), прежде чем угодил в перепись жителей Вятской земли. Почти все фамилии можно было систематизировать по трем группам: географическая, этническая и профессиональная. Фамилии являлись своего рода прозвищами: подсказывали, из какого края приехал человек, чем он занимается.

В ту пору Вятская земля граничила с Костромским и Нижегородским уездами и была форпостом Русского государства на востоке. По соседству с ней проживали удмурты, коми-зыряне, татары, пермяки, марийцы. Москва была связана с этим краем двумя дорогами.

В Дозорной книге Хлынова 1615 года из 618 антропонимов 34 имеют географическое происхождение, а в Устюжской писцовой книге среди 587 фамилий 33 указывают, где довелось пожить этому человеку.

В Устюжской книге преобладали прозвища (они оканчивались на -ец): например, Ярославец, Новоторжец (выходец из Торжка), Колмогорецили Приходец (чужой, пришлый человек). В Хлынове чаще встречались фамилии с суффиксами -ов (-ев) и - ин (-ан): Рязанцев, Вычегжанин (от реки Вычегда), Москвитин.

Часть фамилий были откровенно нерусскими: 40 в Устюге и 75 в Хлынове (каждый восьмой житель города носил подобную фамилию). По сути дела, русское население не преобладало, зато оно постоянно усваивало культуру и традиции живущих рядом соседей.

Больше всего тюркских фамилий: Широв, Шибанов, Шихов, Кунаев, Бушманов. Есть иранские заимствования: Бахтин, Кубасов, Юрасов, Туран, Черемисин.

Много заимствований из финских языков: Зырянов, Ожегов, Обакшин.

Особенно много фамилий, говоривших, чем занимался человек: в Хлынове их 99, а в Устюге — 136. Одни профессии обыденны: плотник, кузнец; другие напоминают скорее образ жизни: поп, скоморох, пономарь, ворожец (знахарь, занимавшийся ворожбой); третьи профессии экзотичны: козитник, носовщик, ременник, завязочник, звездочет, трапезник (он занимался совершением трапезы в притворе церкви), стрельник (мастер по изготовлению стрел для лука).