Знание-сила, 2004 № 01 (919)

Да, при чтении "Утопии" все время не идет из головы тревожная мысль — в идеальном государстве люди неординарные, творческие как-то не к месту... Подобно градостроителям, все авторы утопий вслед за Мором мечтали об идеале порядка и функциональности. Граждане принимались в расчет в той же мере, что и жители планируемого мегаполиса: от них всего- то требовалось — удачно "вписаться" в генплан.

Но... пора выслушать аргументы защиты. Чем-то же привлекала "Утопия" читателей пять столетий?!

Прежде всего, это не рай лентяев. Если вспомнить, в какое время писалась книга, то хорошо организованное общество, где все обеспечены работой, а сама она не в тягость, мир, где царствует Право, а не Деньги, и основу человеческих взаимоотношений составляет альтруизм, стремление разделить все с ближним, — что ж дурного в подобном проекте? Особенно на взгляд просвещенного европейца XV! века... За реализацию такой мечты не пугала и "плата": тоталитаризм, нищенский уровень существования...

Есть и другие "отдельные достоинства": разумные, ясные законы, мудрое правление, прекрасные сады и больницы... Не так мало, если сравнивать с Англией времен Мора, когда ни о какой справедливости и не слыхали, и не только право говорить, но и право молчать — отсутствовало (это подтвердила и дальнейшая судьба самого автора "Утопии").

Вся первая половина книги посвящена тюдоровской Англии с ее "огораживанием" ("овцы поедают людей"), всесилием и бесчинством "верхов" и ужасающей нищетой "низов". Отталкиваясь от того, что есть, писатель мучительно искал, что может быть — не в смысле будущего времени, а скорее в сослагательном наклонении. Составлялось не пророчество, не генеральный план — всего лишь вариант.

Главное, что пионерски решает Мор: устранить раз и навсегда частную собственность; с нею исчезнет из жизни общества и проклятое социальное неравенство... О том, что принесет с собой взамен всеобшая уравниловка, писатель, похоже, не задумывался.

Впрочем, нет: думал и об этом! "Никогда нельзя жить богато там, где все общее. Каким образом может получиться изобилие продуктов, если каждый будет уклоняться от работы, так как его не вынуждает к ней расчет наличную прибыль, а с другой стороны, твердая надежда на чужой труд дает возможность лениться?" Как же эти-то строчки проглядело обвинение, а с ним и все современные критики "Утопии"!

Сравнивая позиции сторон в зале суда, нельзя пройти мимо главного козыря обвинения. Мор как-то не учел, кто же будет строить здание Утопии.

Идеальное общество требовало и идеальных строителей — вот где проект давал трещину! Всякое утопическое произведение, как правило, ясно указывает на лучшие и худшие черты, присущие человеку. Лучшие — это его надежда на будущее и желание сделать общество совершеннее. К худшим (хотел бы в этом ошибиться) относится присутствие в каждом, особенно в утописте, маленького диктатора, который свято уверовал в то, что знает, куда вести народ и как организовать сей несовершенный мир.

После чего остается только поведать несмышленым, сколь дивным будет этот новый мир, и немедленно испросить чрезвычайных полномочий для построения.

За несколько лет до первой публикации "Утопии" другой выдающийся писатель и политический деятель весьма точно сформулировал проблему соотнесения благих пожеланий и конкретных возможностей: "Любой, кто возжелал установить государство и снабдить его законами, должен начать с предположения, что все люди греховны и, более того, готовы высказать свою греховную сущность при первом удобном случае. Но мы должны быть готовы к тому, что время — отец высшей истины, не ударит в грязь липом и быстренько вытащит все эти грешки на свет божий". Писавший знал, что говорил. Звали его Макиавелли.

Томас Мор был личностью иного склада. И легко нам сегодня укорять его в том, что он чего-то "не досмотрел"... За прошедшие пятьсот лет мы сами многому ли научились? У автора "Утопии" этих полтысячи лет не было.

При желании можно действительно читать "Утопию" Мора как своего рода пособие не только для китайских хунвейбинов, но и для отечественных проповедников военного коммунизма, "экспорта революции"...

Тяжкая, изматывающая судьба выпала на долю этой удивительной книги. Автору же достался жребий воистину трагический.

Томаса Мора на эшафот привела не "Утопия". Литературные забавы лорда-канцлера показались королю сущей безделицей по сравнению с иным преступлением. Его подданный посмел сохранить верность папе, отказался приветствовать Реформацию и принести присягу королю как главе новой англиканской церкви!