Знание-сила, 2007 № 02 (956)

Это, конечно, эксцессы, случаи особые и скандальные. Однако эффективность работы экспертизы на самом деле всегда зависит от выполнения государством своих обязанностей. Экспертиза — форма предварительного контроля, проверяемые ею объекты на самом деле еще не существуют (и не будут существовать, если она им не разрешит). Это создает возможность подать на экспертизу экологически безупречный проект, а на практике построить то, что удобнее и выгоднее. Чтобы не подвергать заявителей подобному искушению, в законе специально сказано о том, что в случае отступления от проекта положительное заключение автоматически аннулируется. Но мы уже видели (см. материалы «круглого стола»), что никакая «автоматика» в таких случаях не срабатывает: отступления от проекта должны быть зафиксированы полномочным государственным органом.

В истории с байкальской трубой этот орган — Росприроднадзор — заметил нарушения, но тут же о них забыл. В истории с проектом «Сахалин-2» все было наоборот. В июле 2003 года МПР утвердило положительное заключение экологической экспертизы его второго этапа, после чего ряд общественных организаций в течение трех лет добивался отмены этого документа. В качестве одной из причин указывался сброс миллиона тонн грунта, вынутого при дноуглубительных работах, в залив Анива — главной морской житницы Сахалина, да, пожалуй, и всей южной половины дальневосточных морей. Поток ила и грязи, заживо хоронящий водоросли и донных беспозвоночных, не был указан в документах, поданных на экспертизу, и это было достаточным основанием для отмены ее заключения. Но все эти годы федеральные ведомства спокойно взирали на происходящее — пока в июле уже 2006 года Росприроднадзор не начал вдруг комплексную проверку объектов «Сахалина-2». Разумеется, там тут же обнаружились отступления от проекта и прочие нарушения закона, и в сентябре приказ, утверждающий положительное заключение экспертизы, был отменен. Но для подводных пастбищ Анивы это не имело ни малейшего значения — дноуглубительные работы завершились почти за год до этого, и весь возможный вред был уже нанесен.

Теоретически общественные активисты могут не полагаться на изменчивый нрав ведомств, а добиваться отмены заключения через суд. Но сроки рассмотрения таких дел настолько велики, что нередко к моменту вынесения решения спорный объект уже оказывается достроен. Так было, например, с нефтеналивным терминалом Каспийского трубопроводного консорциума под Новороссийском.

Подобные истории обессмысливают саму идею экспертизы. Возвращаясь к аналогии с судом присяжных — много ли проку было бы в этом суде, кабы осужденные им преступники отправлялись в тюрьмы, персонал которых сам решал, кого из заключенных надо стеречь, а кого — выпустить на волю?

Справедливости ради следует сказать, что у возможностей экспертизы есть и естественные ограничения. К примеру, уже упомянутый проект «Сахалин-2» и аналогичный ему «Сахалин-1» рассматривались отдельно разными экспертными комиссиями — что и естественно, поскольку они заявлены разными компаниями, ни одна из которых не может отвечать за действия конкурента. Но серым китам, пасущимся у сахалинских берегов, от этого не легче: если морские работы по обоим проектам совпадут хотя бы в течение одного сезона, китам будет просто некуда уходить. Нередко бывает, что и один заявитель разбивает свой проект на несколько частей, воздействие каждой из которых на среду, более-менее, приемлемо, а всех вместе — опасно.

Река Кара-Алаха у подножия Укока. Август 2006. Фото В. Рыжков

«Ах ты, мерзкое стекло...»

Тем не менее, для оценки экологических последствий любых планируемых действий ничего эффективнее процедуры экологической экспертизы пока не придумано. Хотя...

Возможно, к тому времени, как этот текст попадет к читателям, он будет уже запоздалым некрологом этой процедуре. 1 января 2007 года вступает в действие Градостроительный кодекс РФ, согласно которому запрещается проведение любых государственных экспертиз проектной документации, кроме описанной в нем «единой». Она может рассматривать только соответствие проекта действующим техническим регламентам. А их в области экологической безопасности пока нет ни одного и, согласно официальным планам правительства, не будет, по крайней мере, до 2008 года. Что, впрочем, нисколько не смущает законодателей: в сентябре Госдума приняла в первом чтении поправки в этот кодекс и ряд других законов, дополнительно расширяющие область применения этого порядка, а заодно ограничивающие полномочия государственного экологического контроля.