Знание-сила, 2008 № 11 (977)

Вместе с достоверными рассказами распространялись слухи. Старейшее жизнеописание Георгия, составленное от имени одного из его друзей, было в действительности произведением религиозной беллетристики. Автор добивался выразительности, а не точности, и с этой целью перенес действие в Иран, во владения никогда не существовавшего правителя, а череду непрерывных мучений, которым подвергали Георгия, растянул на семь лет. Когда этот рассказ стал восприниматься как документальный, Церковь с негодованием отвергла его. При этом святость самого Георгия сомнению не подвергалась. Были предприняты попытки составить достоверное житие, но до конца отделить слухи от фактов уже не удалось. Впрочем, решающую роль играла уже не легенда, а живое общение верующих с небесным заступником. Культ святого воина-мученика находил отклик в сердцах аристократов и простолюдинов, отшельников и императоров. Константин Великий перестроил церковь над мощами святого в Лидде — «граде святого Георгия», а в своей новой столице — будущем Константинополе — воздвиг церковь во имя этого святого. Феодосий II в 428 году превратил освящение новой церкви, посвященной Георгию, в международное торжество.

Лиддская гробница великомученика пользовалась особой славой. Ее чтили (как чтят и сегодня) не только христиане, но и мусульмане, нередко считавшие своим долгом посетить гроб праведника по пути в Мекку; другим центром мусульманского культа Георгия был Мосул. Даже тех, кто не разделял веры в единого Бога, нередко восхищало мужество Георгия и то, как при помощи «своего сильного Бога» он посрамил «слабых».

Для всех было очевидно: гибель Георгия обернулась моральной победой. Отсюда — греческое прозвание «несущего трофеи», в русской версии — Победоносца, то есть победителя (хотя слава небесного помощника со временем обеспечила и альтернативное понимание этого слова: приносящий победу).

Древнейшие изображения святого Георгия относятся к V — VI векам. Как и подобает воину, он был представлен в доспехах и с оружием, иногда — на коне. Старейшие изображения святого были найдены в коптском монастырском храме в Бавите (Аль- Бавити, Египет). Среди этих изображений был и барельеф, представляющий Георгия верхом на коне, разящего крестом на длинном древке, словно копьем, некое чудовище. Вероятно, имелось в виду одно из языческих изображений, низвергнутых святым, или же дракон воплощал зло и жестокость вообще[* В ранних версиях жития св. Георгия правитель, возглавивший преследования христиан, сравнивается по своей жестокости с аспидом и драконом.

Надо заметить, что победа над аспидом и крест как орудие этой победы могли быть заимствованы и из ранней иконографии Христа. Известны изображения, на которых Он повергает (или поражает крестом) змею в соответствии со словами 90 псалма, символически описывающими торжество праведника: «на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия».]. Впоследствии такие изображения появлялись во множестве; поражаемое чудовище окончательно приобрело облик змея, дракона. Есть все основания полагать, что первоначальная композиция не иллюстрировала какое-либо деяние Георгия, а условно выражала идею духовной победы. Но к особой популярности образа змееборца привел не его иносказательный пафос, а близость к сказочным и мифологическим мотивам[** Между тем Церковь, имеющая основание в реальности и достоверности воплощения Бога, проявляла настороженное отношение к иконам с иносказательными изображениями. В 692 году эта тенденция была запечатлена 82 правилом VI Вселенского (Трулльского) Собора. Возможно, легенда, повествующая про победу Георгия над чудовищем, была сложена для того, чтобы «достоверно» обосновать популярный иконографический извод.].

В ХI столетии на Ближнем Востоке уже рассказывали о том, что за несколько лет до своего мученичества Георгий избавил город (иногда отождествлявшийся с Киреной в Ливии) от чудовищного змея. Затем эта история приобрела всемирную известность и воплотилась во множестве литературных версий. Согласно многим из них, до появления святого горожане пытались откупиться от змея, предлагая ему овец, а затем и людей. В конце концов жребий пал на дочь правителя города. Девушка была оставлена змею на съедение, но освобождена проезжавшим мимо Георгием. Когда появился змей, Георгий силой молитвы лишил чудовище силы, так что тот, несмотря на ярость, казался прирученным. Потрясенные горожане приняли христианство. Перед отъездом Георгий, дабы окончательно обезопасить город, расправился со змеем.

Бросается в глаза сходство этого предания с древним мифом о Персее, освободителе Андромеды. Культ Персея-избавителя был широко распространен среди эллинизированного населения Палестины, так что не исключено, что история «чуда о змие» сложилась не без прямого внехристианского влияния. С другой стороны, метафора победы над зловредной рептилией была широко распространена в христианской символике.

Севастополь, храм Георгия Победоносца

Мощи св. Георгия Победоносца в Лидде