Знание-сила, 2009 № 05 (983)

Сегодня 28-е. Нас вывезут через два дня. Или мы уйдем. Я сказала об этом маленьким. Они сразу стали собирать игрушки. Им плохо здесь! Они долго не выдержат.

Мама закончила письмо нашему старшему брату Харальду. (14) Она попросила меня показать ей мое письмо для тебя. Я сказала, что уже его отдала. Мне так стыдно. Я никогда до этого так не врала маме.

Мне удалось прийти к твоему отцу на минутку вниз и спросить: нужно ли мне сказать тебе в письме что-то такое, что говорят, когда знают, что больше не встретятся? Он сказал: «На всякий случай скажи. Ты уже выросла, понимаешь, что ни фюрер, ни твой отец, ни я — никто из нас уже не может отвечать за свои слова, как прежде. Это уже не в нашей власти». Он меня поцеловал. Я напомнила про «трубку». Он сказал, чтобы я оставила «игрушку» себе. Я все поняла. Он не захотел отобрать у меня последнюю надежду. Или он подумал, что это тоже не должно оставаться?

Но твой папа честный. Я на всякий случай с тобой попрощаюсь. Сейчас мне нужно отдать письмо. Потом пойду наверх, к маленьким. Я им ничего не скажу. Раньше мы были мы, а теперь, с этой минуты, есть они и я.

Генрих, ты помнишь, как мы с тобой убежали в нашем саду, в Рейхольсгрюне, и прятались целую ночь. Помнишь, что я тогда сделала и как тебе это не понравилось? А если бы я это сделала теперь? Ты тогда сказал, что целуются одни девчонки. А теперь? Можно, я представлю себе, что опять это сделала? Я не знаю, что ты ответишь… но я уже. представила. Мне так хорошо, что у меня это есть, очень уже давно, с самого нашего детства, когда мы с тобой первый раз встретились. И что это выросло и теперь такое же, как у взрослых, как у твоей мамы к твоему отцу. Я всегда им так завидовала!

Не думай, что я предательница. Я люблю папу и маму, я их не сужу, и это так и должно быть, что мы будем все вместе.

Я слабая. Но у меня есть Гете…
Нельзя и некуда идти,
Да если даже уйти от стражи,
Что хуже участи бродяжьей?
С сумою, по чужим, одной
Шататься с совестью больной,
Всегда с оглядкой, нет ли сзади
Врагов и сыщиков в засаде!

Генрих.

И вижу я живо
Походку его,
И стан горделивый,
И глаз колдовство.
И слух мой чаруя,
Течет его речь,
И жар поцелуя
Грозит меня сжечь.

Где духу набраться,

Чтоб страх победить,
Рвануться, прижаться,
Руками обвить?
Генрих. Генрих.

Когда буду отдавать письмо, поцелую твоего папу.

Хельга.»»»»»»»»»»»»»

Примечания:

_{1. Теодор Морелль — личный врач Гитлера, пичкавший его сомнительными препаратами. В 1944 году был отставлен от должности. Гитлер, однако, продолжал держать Морелля при себе, пока тот в апреле 1945-го не сбежал из Берлина.}

_{2. Генрих и Анна — двойняшки, сын и дочь Маргариты Гесс и Роберта Лея.}

_{3. Науман Вернер — статс-секретарь Министерства пропаганды. Преемник Геббельса — имперский министр народного просвещения и пропаганды в правительстве Деница.}

_{4. Блонди — любимая овчарка Гитлера. Из потомства овчарки Берты, собаки Рудольфа Гесса.}

_{5. Людвиг — дельфин. Одно их первых экспериментальных животных, при помощи которого делались попытки лечить нервные расстройства у детей.}

_{6. президент Геринг изменил фюреру… 23 апреля Геринг обратился к Гитлеру по радио с просьбой разрешить ему, Герингу, принять на себя функции руководителя правительства. Не сумев связаться с бункером, объявил, что если не получит ответа до 22.00, то будет считать это согласием. Гитлер запретил ему брать на себя инициативу, с чем Геринг согласился, однако по приказу Бормана все равно был арестован и объявлен государственным изменником.}