Знание-сила, 2014 № 07 (1045)

Но хуже всего был последний день — с утра тоже пошел было дождь, но потом он как-то незаметно превратился в снег, который так и сыпал весь день. К сожалению, никакой возможности ждать улучшения погоды у нас не было — где-то около 6 часов вечера нас должен был подобрать арендованный автобус, и опаздывать к этому сроку было нельзя.

У нас было около десятка лодок и почти в каждой дети, от 7 до 12 лет. В моей лодке был Рон и моя десятилетняя дочка Катя. На Катю мы надели все, что было теплого и непромокаемого, а сами? Что — сами? Надо было просто грести без перерыва, понимая, что других вариантов просто нет. Однако, оказалось, что варианты есть, но только еще худшие. Ближе к обеду, когда нам оставалось проплыть еще километров 10–12, случился «оверкиль» — перевернулась по чистой случайности байдарка Жени Булатова, в которой, кроме него, было двое младших Булатовых, Оля и Дима. Детей выловили быстро, они даже не успели намокнуть, но, как мне помнится, вытаскивание полуутопшей байдарки, вылавливание вещей, разжигание костра при почти полном отсутствии сухих дров, попытки хоть как-нибудь высушиться и вскипятить чай — все это уже было сродни испытаниям, которые включают в программу экзаменов для бойскаутов. Но — где наша не пропадала, вскоре мы снова на воде, а там еще пару часов работы и, наконец, показалось шоссе и на нем, — о, радость! — наш автобус. Причалили, и тут оказалось, что дети-то были уже на пределе терпения — в автобус их пришлось нести на руках, под аккомпанемент всхлипов и рыданий.

В салоне жара, водитель о нас подумал, это — был просто рай, но пока только для детей. Взрослым ведь надо байдарки разбирать-собирать — еще час работы, причем ради разнообразия снег с дождем для нас прекратили, но устроили вполне приличный ветерок — видимо, для просушки байдарок.

Однако и это тоже закончилось, а в автобусе можно было наконец сбросить все мокрое, принять «для сугреву» добрую порцию спиртного, потом чаю, и вот опять можно повторять хорошо известную нам максиму профессиональных альпинистов — «А ведь жизнь на контрастах не так уж и плоха!».

Как потом признался Рон, этот поход ему очень понравился, хотя и оказался для него нелегким испытанием. А когда он через пару дней зашел по каким-то своим делам в американское посольство, ему попался атташе по культуре, которому он рассказал о своем походе. Тот был совершенно поражен тем, что это все удалось проделать скрытно и не мог скрыть своей зависти: «Как тебе повезло! Ведь нам никуда, кроме опостылевшей дачи посольства, выбираться не удается».

Но мой рассказ о визите Рона в 1980 году был бы не полон, если бы я не упомянул еще об одном эпизоде, связанном с его пребыванием в Москве.

Как я уже рассказывал, рыбалка — это подлинно страстное увлечение профессора Кэйпла. Во время наших с ним поездок в Сибирь он наслушался немало рассказов про совершенно уникальные возможности рыболовства на Енисее и других реках тамошних краев. И вот он нашел еще человек 5 американцев, таких же «сбрендивших» на почве рыбной ловли, и они решили отправиться в Сибирь на ловлю тайменя. В письме, которое Рон мне прислал месяца за два до своего приезда, он мне сообщил, что он и его друзья приглашают меня и Андрея составить им компанию для поездки в Сибирь, за тайменем. О том, что такое возможно, ему сказал представитель фирмы «Интурист» в Нью-Йорке (поймать бы того представителя и ноги повыдергать!). В ответном письме я сообщил, что в московском Интуристе про ловлю тайменя мне ничего сказать не могли. К этому я добавил, что знаю точно, что никаких смешанных советско-американских групп в системе Интуриста не бывает и в принципе не может быть.

Тем не менее, когда Рон приехал, он мне напомнил насчет своих рыбацких намерений и, хотя я и отбивался как мог, но в конце концов он меня, что называется, «достал», и мы отправились в Центральное агентство Интуриста на Манежной площади. Наш приход вызвал немалый переполох, забегали какие-то секретарши, посыпались вопросы — «Кто, зачем, по какому случаю и почему именно к нам?». Я попытался их убедить в нашем миролюбии, но они почему-то подозревали, что здесь таится какая- то провокация, и на самом деле мы корреспонденты каких-нибудь «нехороших» изданий. Однако через какое- то время они несколько подуспокоились и выдали нам ответ — раз американский профессор приехал в Москву, то, стало быть, со всеми вопросами ему следует обращаться не в Центральный, а в Московский офис Интуриста, а это:

«Как выйдете, повернете налево и потом еще раз налево, гостиница «Националь». До свидания, желаем удачи».

Через 5 минут мы входили в этот офис. Человек 15 симпатичных девушек, щебечущих за высокой стойкой. Я сразу выкладываю, что мы не корреспонденты, — один, то бишь я, профессор из Академии наук СССР, а мой спутник — американский профессор Кэйпл. Это сработало, и нами заинтересовались: «Так чего же хочет наш гость из Америки?».

Рон объясняет, я перевожу, девушка внимательно слушает…, а потом вопрошает: «Если я правильно Вас поняла, профессор Кэйпл из США?».