Знание в контексте

Роберт Брэндом указывает на общую и для рационалистов эпохи просвещения (например, для Канта), и для редуктивных материалистов (например, для нигилистов) неверную наивную семантическую предпосылку, которая состоит в чётком разделении и независимой трактовке семантики и эпистемологии. Эту предпосылку он называет «мифом о семантической чистоте». Рационалисты полагают, что содержание концептов может быть понято до их действительного применения. Редукционисты полагают, что имеющие пропозициональное содержание мнения могут быть поняты без принятия во внимание концептуальной нормативности. На самом деле, отсутствие подлинной концептуальной составляющей у наших «мнений» не позволило бы нам даже сказать, что вещи тем или иным образом нам кажутся. Аналогичным образом, для Дональда Дэвидсона мы не формируем сначала концепты, а затем открываем, каким образом они применяются; в базовых случаях применение определяет содержание концепта. Базовые применения, о которых говорит Дэвидсон, – витгенштейновские примитивные языковые игры. Для Дэвидсона содержательные мнения (убеждения, верования) имеют свои реальные условия. По этой причине он считает, что не может быть так, чтобы большинство наших обыденных мнений о том, что существует в мире, было ложным («в природе мнения заключено предположение об [тенденция к] истинности»). Скептик ложно предполагает, что мнения могут быть массивно ложными и в то же время содержательными. Поэтому скептическая проблема – это псевдопроблема.

Лишь в употреблении языка, когда мы делаем суждения и формируем мнения, и, следовательно, несём ответственность за их содержание, выражающее состояние вещей, они приобретают смысл. Употребляя язык, мы одновременно придаём ему смысл, одновременно применяем и изменяем концептуальные нормы. Применительно к скептической проблеме сказанное выше означает, что мозг-в-баке (вследствие отсутствия какого-либо контакта с внешней средой) не мог бы мыслить и, в частности, он не мог бы сформировать суждение, что он мозг-в-баке, или суждение, что он не мозгв-баке. Как заметил Витгенштейн в «О достоверности»: «Аргумент “быть может, я вижу сон” бессмыслен, потому что тогда мне снилось бы и это высказывание, а также и то, что эти слова имеют смысл» (§ 383). Аналогичным образом, Бенуа критикует семантический идеализм аналитической философии второй половины XX века. Согласно ему, современный идеализм – прежде всего идеализм смысла, то есть утверждение абсолютной самостоятельности смысла, а реализм в том, чтобы всегда привязывать смысл к своим действительным условиям. С другой стороны, он также критикует и феноменологию XX века, абсолютизирующую видимость, понятие феномена, принимающую феномены за самоочевидные автономные данные, лишающие их нормативного (концептуального) измерения. Такая феноменология есть физика видимости, перевёрнутый платонизм, а не подлинная феноменология. Современный французский феноменолог Клод Романо корректирует и расширяет традиционную феноменологию, делает её реалистской. Он приводит прагматико-феноменологический аргумент против скептицизма, согласно которому понимание требует наличия базовых способностей, предполагающих существование мира, телесную и практическую принадлежность ему.