Знать или уметь? 6 ключевых навыков современного ребенка

Хотите верьте, хотите нет, но во всех сферах жизни существуют взрослые, застрявшие на уровне 1. Консультанту по вопросам управления Гири Раммлеру приписывают изобретение в 1991 году термина «синдром обособленности» (silo syndrome)[114]. Эта заезженная теперь уже фраза передает, как отдельные сотрудники внутри корпорации могут развивать собственную культуру. Иногда они даже с трудом общаются — что очевидно соответствует поведению первого уровня. Охрана собственной территории («Мы тут занимаемся разработками и не нуждаемся в ваших идеях, спасибо») — результат синдрома обособленности. Если вы им страдаете, то гораздо менее склонны к инновациям; в конце концов, кого волнует картина в целом? Самое главное — это ваш отдел. Хотели бы вы работать в организации, где пойти в другой отдел — все равно что вторгнуться на чужую территорию? Или предпочли бы быть в такой компании, как Toyota, где члены команды на каждом уровне принимают решения сообща? Синдром обособленности 1-го уровня, как говорит консультант по вопросам менеджмента Эван Розен, «порождает зашоренное мышление и принятие неоптимальных решений»[115]. Хотите трансформировать свою организацию из набора независимых отделов в систему, которая функционирует, как хорошо смазанный механизм, состоящий из игроков одной команды? Позаимствуем из исследования детей. Родительская поддержка превращается в уроки менеджмента, облегчающие переход к такой трансформации.

Если говорить о принятии неоптимальных решений, на ум приходит ураган «Катрина». В журнале Time сообщалось, что губернатор штата Луизиана Кэтлин Бабино звонила в Белый дом, но ни президент Джордж Буш, ни его начальник штаба не снимали трубку. Не было эффективной сети — все игроки работали поодиночке в своих башнях. Фактически Майкл Браун, глава Федерального агентства по управлению чрезвычайными ситуациями, думал, что все отлично! Синдром обособленности — клеймо этой катастрофы, он стоил жизни множеству людей и разрушил сотни семей[116]. Когда большие и малые сообщества не в состоянии сотрудничать, стихийные бедствия превращаются в колоссальные трагедии, которых можно было бы избежать или хотя бы смягчить. Отсутствие взаимодействия между правительственными органами создало в Новом Орлеане беспрецедентную ситуацию, и мы еще долгие годы не сможем о ней забыть.

Уровень 2: бок о бок

На уровне 1 малыш Солли полагался на помощь отца, пытаясь вставить треугольник в доску с отверстиями и контролировать свои эмоции. Теперь, на уровне 2, прорастают корни сотрудничества. Солли больше работает самостоятельно и учится уважать потребности окружающих (хотя бы немного). Работа бок о бок — прогресс по сравнению с работой в одиночестве. Малыши знают, что могут использовать других в качестве инструмента для достижения цели. Сотрудничество еще не отточено, но уже развивается. Перепрыгните через пару лет, и увидите прогресс.

Трехлетние Дэниел и Синтия занимаются в песочнице с лопатками, ведерками и формочками для построения замков. Они спокойно играют вместе, не обращая внимания друг на друга, пока Дэниел не хватился своей формочки. Он смотрит на Синтию: «Моя формочка у тебя?» — и девочка роется в песке, откапывает красный пластмассовый конус и с улыбкой вытаскивает. «Вот!» — торжествует она. Время от времени они строят что-то вместе, поправляя какую-то часть или приглаживая песок, но реального сотворчества в решении общей задачи пока нет. Нет никакого планирования, лишь кратковременное соединение для небольшой задачи. Неудивительно, что ученые называют это параллельной игрой. Но посмотрим, что здесь позитивного. Игра поодиночке требует, чтобы дети оставались в рамках своего пространства и не вторгались на территорию друг друга. По крайней мере, они ровно настолько способны контролировать свои импульсы.

На этом уровне дети понимают, что у других тоже есть цели и желания, которые могут отличаться от их собственных. Малыши и даже шимпанзе стремятся помочь взрослым реализовать их план[117]^, [118]^, [119]^, [120]. Феликс Варнекен, профессор Гарварда, поставил перед трехлетними детьми задачу: сообща решить некую проблему. Станут ли они работать вместе на аппарате, чтобы получить жевательных мишек и наклейки? Поделятся ли угощением? На самом деле так и было — даже когда у одного из малышей появилась возможность захватить все лакомства себе. В возрасте трех лет крохи, похоже, мотивированы одинаково распределять трофеи. Шимпанзе в таком же эксперименте не сумели работать вместе, потому что каждый был за себя (уровень 1). Варнекен и коллеги писали: «Человеческие детеныши представляют собой яркий контраст с шимпанзе, чье сотрудничество сильно ограничено их склонностью конкурировать за добычу, получаемую в результате совместных усилий»[121].