Знать или уметь? 6 ключевых навыков современного ребенка

Детям часто интересен огонь — вот почему мы прячем спички. Если использовать то, что их интересует, обучение будет более глубоким. Если малыши хотят узнать об огне, они могут сходить на экскурсию в пожарную часть и взять интервью у профессионалов. Или составить вопросы заранее и записать ответы на диктофон, чтобы позже перенести на бумагу. Или прочитать про антипирены и узнать, что они есть повсюду и несут угрозу здоровью. Ученики в состоянии узнать больше из физики и химии, изучив, как работают огнетушители. Или с помощью воображения написать и проиллюстрировать историю о том, кто «открыл» огонь. Центральная школа друзей в Филадельфии придерживалась именно такого подхода к теме полета. Каждый год учителя выбирают разные направления. Когда учебная деятельность естественным образом перетекает в разные дисциплины, обучение становится органичным и увлекательным.

Виды деятельности, приведенные в пример для изучения огня, стимулируют вовлеченное обучение. Если детям предстоит узнать что-то на действительно интересную им тему, мотивация высока. Вовлеченность проявляется на каждом шагу — когда они берут интервью у пожарных или когда учитель демонстрирует огнетушитель. Подобное обучение использует устремления учеников. Но они не всегда заинтересованы в чем-то с самого начала. Шестиклассники мисс Эйлер не знали, как здорово изучать фрукты; некоторые даже не были уверены, что понимают слово «фрукт». Огурец — это фрукт? Нет? Но он же сочный. А помидор? Но когда мисс Эйлер накупила на этнических рынках города фруктов со всего мира, о которых дети никогда не слышали, они были очень рады попробовать их и узнать больше. Хорошие учителя умеют пробуждать в детях интерес.

Делать обучение осмысленным означает привязывать его к реальной жизни. За годы научной деятельности мы поняли, что благодаря связи новой темы с тем, что мы уже освоили, знание «приклеивается». Мы ратуем за такое липкое, гибкое обучение. Зачем узнавать что-то об иммигрантах? Когда детей просят взять интервью у знакомых иммигрантов, идея переезда в другую страну обретает реальность. Языковые барьеры? Изоляция? Поиск жилья и работы? Дети гораздо лучше начинают понимать эти вещи, если знают кого-то, кто столкнулся с этими проблемами. Иммиграция становится для них реальным фактом.

То же самое можно сказать и о взрослых. Возьмем опиаты — нет, не принимайте их, просто рассмотрим эксперимент, призванный проверить, как врачи наиболее точно узнают о правилах их назначения. Одной группе объяснили правила, а затем через неделю попросили их вспомнить[268]^, [269]. Они не только не могли озвучить, что узнали, но и выдумали какие-то новые условия. Другой группе была предоставлена такая же информация в виде рассказа о вымышленном пациенте. Эти участники хорошо запомнили правила. Осмысление материала намного эффективнее, чем обучение абстракциям. Привязка правил назначения опиатов к конкретному пациенту помогает лучше их выучить.

Более глубокое обучение происходит через социальное взаимодействие. Мы не имеем в виду, что Рэймонд и Кэрол должны сидеть вместе; речь о ситуации, когда они вместе конструируют то, что им нужно освоить. Ученые, занимающиеся образованием, давно это знают: люди лучше всего учатся у других. Объедините хорошего ученика (Рэймонда) и плохого (Кэрол). После работы с Кэрол над разными породами Рэймонд не забывает пройденное, а еще глубже понимает их природу, потому что сам объяснил это однокласснице. Но в том, что Кэрол не совсем разбирается в образовании осадочных пород, ей проще признаться Рэймонду, чем всему классу.

Новые данные о том, как происходит обучение в ходе социального взаимодействия, представил Эрик Мазур, профессор физики из Гарварда. Мазур решил критически рассмотреть лекционную модель, широко используемую на уроках. Он наткнулся на работу Дэвида Хестенеса, физика из Аризонского университета, который разработал тест для оценки концептуального понимания предмета учениками на его лекциях. Один из вопросов заключался в следующем:

Есть два шара одинакового размера, но один весит в два раза больше. Шары одновременно сбрасываются с крыши двухэтажного здания. В один ли момент они достигнут земли?[270]