Знать правду не страшно

Она заплакала, выезжая со стоянки. Слезы мешали вести машину.

* * *

Желание понять, что случилось с Алисой, не уменьшилось, не отошло на второй план. Неясность угнетала, мешала, и Прохор, занимаясь самыми разными делами, часто ловил себя на том, что думает об Алисе.

Он немедленно бросил бы все дела, чтобы покончить с неясностью, если бы представлял, что для этого нужно сделать.

Елене Викторовне он позвонил, понимая, что звонок едва ли даст что-то новое.

— Не дает тебе покоя смерть жены? — усмехнулась женщина.

— Не дает, — признал Прохор и попросил: — Не называйте Алису моей женой. Называйте Алисой.

— Как скажешь, — женщина вздохнула. — Я познакомилась с одной женщиной, соседкой по той квартире. Вернее, она со мной познакомилась. Я как-то не приучена к незнакомцам с разговорами приставать.

— Я тоже не приучен, — пожаловался Прохор.

Заговаривать с незнакомцами отлично получалось у Алисы.

— Вроде бы она твою ж… Алису видела. Лица не разглядела, а прическа похожа. Если соседка не ошиблась, Алиса приходила сюда с месяц назад.

— Елена Викторовна, я хочу поговорить с соседкой, — Прохор покосился на часы. Он планировал сегодня созвать руководителей групп, но это может подождать.

— Я почему-то не сомневалась, что захочешь.

«Не сомневалась, а не позвонила», — ворчливо подумал Прохор.

— Когда тебе удобно? Соседка пенсионерка, почти все время дома. Но на всякий случай я ей позвоню, предупрежу.

— Через час.

— Годится.

Через минуту Елена Викторовна перезвонила — соседка пообещала быть дома.

Прохор приехал минут на десять раньше, позвонил в дверь. Ему не открыли, и он сел на ступеньку лестницы.

Елена Викторовна появилась через пять минут. Усмехнулась, посмотрев на Прохора, и подошла не к своей двери, а к соседней.

Эту дверь открыли почти мгновенно.

— Заходи, Леночка, — улыбнулась гостье хозяйка и с любопытством оглядела Прохора. — Заходите.

Хозяйка была маленькая, кругленькая, веселая.

— Я сидела во дворе на лавочке, — вертя в руках очки, рассказывала она. — Кино в телефоне смотрела. Девушку заметила, когда она в подъезд входила. Волосы у нее очень уж красивые. Я еще решила, что это парик.

— Это не парик, — заметил Прохор.

— Через несколько минут она вышла.

— Через сколько минут? Ну так, примерно? Через полчаса?

— Н-нет… — засомневалась хозяйка. — Ну… минут через десять. А вообще-то, может, и больше времени прошло. Я кино смотрела, за временем не следила.

Таких волос, как у Алисы, немного, но они встречаются. У одной радиоведущей похожие. Прохор все время забывал, как зовут радиоведущую. Сам он радио никогда не слушал, но родители политикой интересовались и о ведущей нередко упоминали.

Дверь своей квартиры Елена Викторовна не открыла. Выходя от соседки, шагнула сразу к лифту.

— Вы на чем приехали? — спросил Прохор.

— На такси.

— Я вас отвезу.

— Спасибо, — помявшись, согласилась она.

Садовое кольцо, как обычно, стояло. Он знал, что напрасно потратит время, и понимал, что измучился бы, если бы этого не сделал.

— Высади меня у метро.

— Не высажу!

Елена Викторовна пристально смотрела в бампер стоящей впереди машины.

— Ты часто видишься со своими родителями?

— Редко.

— Сын приводил мне внуков по выходным. Я ждала этих дней.

— Невестка тоже приводит?

Машины тронулись. Прохор прикинул, не перестроиться ли в соседний ряд, но не стал.

— Надеюсь, не будет возражать, чтобы я внуков видела. Ей не в чем меня упрекнуть, я ничем ее не обидела.

Впереди замигал светофор, снова пришлось остановиться.

— Сын бросил институт после третьего курса. Мог бы учиться, мы с мужем старались его обеспечить.

Светофор загорелся зеленым.

— Бизнес привлекал его больше, чем учеба. Муж из-за этого сильно переживал.

— А вы?

— Дети живут своей жизнью. Я считала себя не вправе навязывать Вадиму свой образ жизни. Наверное, я была не права. Тогда его еще можно было оттащить от жестокого мира бизнеса.

— Почему жестокого? — не согласился Прохор. — Бизнесом разные люди занимаются. И плохие, и хорошие.

— Перестань! — она поморщилась. — Мир жесток. А мир бизнеса жесток в особенности. Во всяком случае, в нашей стране.

Она закрыла глаза и дальше ехала молча.

Его отлучка заняла чуть больше двух часов. Прохор успел провести запланированное совещание.

* * *

Слезы мешали вести машину. Лада прижалась к тротуару, посидела, сжав руками руль. Сзади посигналили, она мешала потоку. Лада тронула машину.

Потом ей казалось, что машина сама довезла ее до дома Александра.

Она нажала кнопку домофона. Через несколько секунд в динамике щелкнуло.

— Здравствуйте, это Лада. Вы меня помните?

— Заходите.

Дверь запиликала.

Александр ждал ее у открытой двери квартиры.

— Что случилось? — он опешил, увидев заплаканную Ладу.

— Даша умерла, — Лада достала бумажный носовой платок, вытерла глаза. Платок был последний.

— Заходите, — он отступил в сторону.

— Она умерла, и никому нет до этого дела.

Александр слегка тронул ее за плечо, увлекая в комнату.

Лада послушно села в кресло.

— Даша была медсестрой, а доктор, с которым она работала… Ему все равно.

Платок был мокрый. Лада вытерла им нос.

— Вы не можете этого знать, — мягко сказал Александр.