Знать (СИ)

— Так вот, министр Истомин, вам задача: прекратить махинации на аптечном рынке, бесплатная медицина на уровне скандинавской, увеличение численности населения в год на сто тысяч человек.

Володя молча кивал.

— А старых, но прогрессивных не бывает. Система власти — это организм, который отторгает инородные тела. И если ты думаешь, что я шутил, то ошибаешься: именно этого потребует народ-победитель. Особенно та его часть, которая для победы пальцем не пошевелила.

Он еще раз крутанул бутылку, та покатилась по столу, зацепила локоть Истомина и грохнулась на пол. В комнате запахло спиртом. Сразу трое кинулись посмотреть, как там бутылка, а Рёшик отвернулся к окну.

— Стоять и не двигаться! — скомандовал он, стоя спиной. Трое замерли в полуизгибе, остальные тоже не шевелились. — Стоять на площади и не уходить — вот, что мы должны сейчас делать. Собственно, это у нас и получается лучше всего.

Соратники молчали.

Умный человек прекрасно понимает, что политика и государственное руководство — занятия грязнее некуда. Разум знати живет в гармонии с душой, создавая внутренний уют при маленькой зарплате. Забери у интеллигента каморку в институте, замени ее министерскими хоромами, и человек либо сбежит обратно на полставки, либо превратится в циника.

Молчание нарушил Дюжик:

— А дальше — что? Ну выстоим мы, ну сбегут они, допустим. Кто руководить будет?

Достав пачку сигарет, Пользун открыл ее и провел пальцем по фильтрам. По какому-то принципу вытянул одну, размял.

— Кого народ выберет, тот и будет руководить. Президент.

Розуменко протянул руку к пачке и взглядом спросил: «Можно?». Рёшик кивнул.

— Слишком просто, — ответил Степан Романович, затягиваясь дымом. — Переложить ответственность на народ. Он тебе и выберет какого-нибудь Несусвета. А это — вредно.

Рёшик листал планшет. Показалось, что он пропустил реплику и никогда на нее не ответит.

Ему, как и его голубокровным предкам, казалось, что негодяя достаточно прижать за горло к стене, сдавить щетинистый кадык — прохвост попросит пощады, все осознает и исправится. А доблестный воин выбросит испачканные перчатки и хлопнет гардой по ножнам: знай наших, не балуй, шельма. Вскочит на коня, кивнет охающим дамам и растворится в розовой дымке.

А если негодяй не поймет? Саблей его?

Дамы наверняка не одобрят.

Когда ожидание растаяло, ответ все-таки прозвучал:

— Вредно, Степан Романович, чужие сигареты курить. Они вредят здоровью больше своих. Демократические выборы — не самая объективная форма, но лучше пока никто не придумал. — Он обошел стол, пуская серые кольца. — Выберут какого-нибудь Несусвета? Ну значит действительно все зря: мы родились не в свое время и не в том месте.

— Все мы вышли из одного места, — пробубнил Розуменко. — Туда и уйдем.

С площади бахнул фейерверк.

Глава 4

Меня зовут Мирослав Огнен, и я разрабатываю теорию информационного поля. «Оупенинг» пошел на попятную, они не могут разобраться в результатах моих исследований, привезенных из Италии и Кипра. Я выпросил приличное жалование и лабораторию в Кулхэме. Теперь у меня один путь — доказать теорию. Иначе я — дважды «британский ученый», а такой ярлык снять невозможно, он пришит стальными нитями.

Готовлю завтрак, поглядывая в телевизор. На бирже — паника: кто-то пустил слух «из достоверных источников» о банкротстве компании, занимающейся перевозками. Брокеры кинулись продавать акции, тот же «кто-то» их удачно скупил, а информация о банкротстве оказалась слухом.

Еду на работу, проезжаю мимо заправки. Девяносто восьмой бензин стоит полтора фунта. На следующей — фунт тридцать. Нужно на обратном пути заправиться подешевле.

В научном центре паркуюсь на стоянке для персонала. Мой бывший друг Чет Шеминг ставит машину в специально огороженной зоне, где паркуются научные сотрудники.

— Привет, Мирослав! Не можешь без науки? Вернулся к нам лаборантом? Не переживай, микробы на половой тряпке — те же частицы в коллайдере. Только швабру разгоняй до световой скорости!

— И тебе доброго утра, Чет!

Жду, пока он зайдет в корпус, чтобы не разочаровывать. Я-то иду в свою лабораторию, а не в подсобку. Сейчас, только ключи найду…

Меня предупреждали, что код на двери нужно запомнить. Потому что запасной ключ у охранника есть, но кода он не знает.

Возвращаюсь домой за ключом.

По пути заправился на первой станции, но там поменяли ценники — тоже на полтора фунта. Зато на следующей заправке бензин продавали по фунту и тридцать. Возможно, конкуренты подсмотрели друг у друга цены и синхронно поменяли их. Похоже на шутку, но это серьезно — информационное поле в действии.

Когда вернулся в научный центр, было десять.

— Эй, Огнен, где тебя носит? У меня куча грязных пробирок! — крикнул Чет из курилки, и трое стоящих рядом сотрудников рассмеялись.

Я молча вскочил на крыльцо и исчез за дверью. Он просто завидует. Раньше на подколки я внимания не обращал, наоборот, ввязывался в словесную игру, хотя юмор — совсем не мой конек.