Знатная леди

– Боже милосердный, мадам! Какое невероятное количество багажа на какие-то несколько дней! Такое впечатление, что они намерены остановиться у вас на несколько месяцев.

– Скорее всего, так оно и есть, – с горечью сказала мисс Уичвуд. – Беги к себе и переоденься, любовь моя. А мне, пожалуй, следует пойти и поздороваться со своей невесткой, прежде чем я смогу последовать твоему примеру.

– Я принесу вам свежезаваренного чая, мисс Эннис. Быть может, вы предпочтете яичницу или тарелку супа?

– Нет, спасибо, я не голодна.

Лимбури поклонился, опустил поднос на один из сундуков и распахнул перед мисс Уичвуд дверь в столовую.

Ее брат, его жена и мисс Фарлоу сидели за столом, но при ее появлении встали, Амабель неверной походкой подошла к ней и буквально упала в ее объятия, слабым голосом заявив:

– Ох, Эннис, дорогая моя, как я рада тому, что наконец вижу тебя! Ты не представляешь, как мне тебя не хватало в это ужасно беспокойное время! Не могу передать словами, что мне довелось пережить! Но теперь я могу быть спокойна.

– Разумеется, можешь, – ответила Эннис, в свою очередь обнимая невестку и мягко подталкивая ее к креслу. – Присаживайся и расскажи, как чувствует себя Том.

Леди Уичвуд содрогнулась.

– О, мой бедный маленький сынуля! Он так стойко перенес все тяготы, хотя почти всю ночь буквально кричал от боли. И ничто не могло облегчить ее, пока я не дала ему несколько капель лауданума[35] в чайной ложечке, после чего он заснул, но, увы, совсем ненадолго, а я не решилась дать ему еще, потому как уверена, что детям нельзя принимать лауданум в больших дозах. А сегодня утром боль стала такой сильной, что если бы сундуки не были уже уложены, а лошади запряжены, то я бы наверняка поступила вопреки желанию Джеффри и отвезла бы бедного малыша к Меллингу.

Мисс Уичвуд иронически взглянула на брата. Тот явно смутился, но с вызовом посмотрел на нее в ответ и с угрозой сказал жене:

– Ты забываешь, любовь моя, что это ты хотела показать Тома Уэскотту.

– О, я убеждена, что вы были правы, дорогая леди Уичвуд! – воскликнула мисс Фарлоу, вмешательство которой в кои-то веки оказалось своевременным, поскольку она удачно заполнила возникшую было неловкую паузу. – Мой дорогой отец всегда говорил, что это неправильная экономия: обращаться в подобных случаях к кому-либо, кроме лучших медицинских светил! Осмелюсь предположить, что этот Мелллинг, о котором вы говорите, наверняка испортил бы все дело, тогда как Уэскотт уговорил дорогого маленького Тома открыть ротик и удалил ему зуб в мгновение ока.

– Ну что ж, все хорошо, что хорошо кончается, – сказала мисс Уичвуд. – Полагаю, теперь он избавлен от боли, потому что, входя в дом, я не слышала никаких криков.

– Он спит, – пояснила леди Уичвуд и понизила голос, словно боясь потревожить покой сына, лежащего в кроватке двумя этажами выше. Адресовав слабую улыбку мисс Фарлоу, она продолжала: – Кузина Мария пела ему колыбельную до тех пор, пока он не заснул. Не знаю, как и благодарить ее за все, что она сделала сегодня утром. Она даже поехала вместе с нами к Уэскотту, поддерживая меня в этом тяжелом испытании. У нее достало присутствия духа взять Тома за руки в роковую минуту, тогда как я не могла заставить себя сделать это.

– А где был в тот трагический момент Джеффри? – с недоумением поинтересовалась Эннис.

Леди Уичвуд принялась объяснять, что сэр Джеффри не смог поехать с ними к дантисту, поскольку у него была назначена деловая встреча в городе, но он прервал супругу, прекрасно понимая, что его любящая сестра не даст так легко ввести себя в заблуждение.

– Нет нужды обманывать Эннис, любовь моя! – со смехом сказал он. – Для этого она слишком умна. Что ж, ты права, Эннис, и я вынужден признать, что мне самому стало плохо, когда я увидел, в каком состоянии пребывает Том: брыкается, кричит от боли и заявляет, что не даст вырвать себе зуб. Ну, и что я мог сделать в такой ситуации, спрашивается?

– Отшлепать его, – ответила Эннис.

Он ухмыльнулся и сказал, что его и впрямь одолевало искушение поступить подобным образом, но Амабель возмущенно запротестовала, а мисс Фарлоу заявила, что это он так шутит и что было бы верхом жестокости отшлепать бедного маленького Тома, когда он сходил с ума от боли.

В эту минуту Эннис извинилась и сказала, что ей нужно пойти переодеться, и посоветовала Амабель прилечь на часок-другой, чтобы прийти в себя после нескольких бессонных ночей. Выходя из комнаты, она услышала, как мисс Фарлоу горячо подхватила ее слова, уверяя леди Уичвуд, что она может не беспокоиться о бедном маленьком Томе, и поведав ей о том, что горячий кирпич уже положили в ее постель.

– Потому что я распорядилась об этом еще до того, как мы поехали к Уэскотту, зная, что вы будете утомлены до крайности после всех этих тяжелых испытаний, что выпали на вашу долю.

Сэр Джеффри, выйдя вслед за сестрой из комнаты, догнал ее у подножия лестницы.