ЗНАТНАЯ ПЛУТОВКА

– Не будь так уверена. Капитан, как кошка, любит поиграть с мышкой, прежде чем ее сожрать. Я говорю серьезно. Ник. В порту мы вместе сойдем на берег, и я займусь устройством твоей судьбы. Я долго думал об этом. Так дальше продолжаться не может. Если ты будешь упрямиться, то не оставишь мне иного выбора, кроме как открыть все капитану.

Николь в отчаянии взглянула на него. Но Ален был непреклонен.

– Я настаиваю, Ник. В Новом Орлеане игру предстоит закончить.

Николь молчала. Странно, что он решил использовать последний аргумент. И почему именно сейчас? Но она может ему и ответить…

– А ты не боишься, что я тоже кое-что расскажу Сэйберу?

Лицо Алена словно окаменело, в глазах появился холодок.

– Ты мне угрожаешь, Ник? Не советую тебе этого делать. Можешь бежать к Сэйберу хоть сейчас, но у тебя нет никаких доказательств, а разоблачить твой маскарад проще простого. К тому же, – добавил он уже мягче, – в твоих интересах держать язык за зубами и позволить мне помочь тебе. Ты мне нравишься, Ник, и я хотел бы, чтобы ты благополучно вернулась домой.

– Ясно, – холодно бросила она. – Кажется, я просто вынуждена принять твое любезное предложение. – Слово «любезное» она произнесла, скривившись от горькой иронии.

Ален приблизился к ней и взял ее за руку.

– Ник, посмотри на вещи здраво. Если ты вдумаешься в мои слова, то поймешь, что я прав. Я давно предостерегал тебя, а теперь иного выхода просто не осталось. Пусть тебя не беспокоит, что мне предстоит оплатить твой переезд. Я это сделаю охотно. Если ты категорически против, то считай, что я даю тебе в долг. Когда все твои дела будут улажены, ты расплатишься со мной. – И извиняющимся тоном он добавил:

– Давай останемся друзьями, Николь. Мы слишком долго дружили, чтобы враз рассориться. Тем более что я забочусь лишь о твоем благополучии. Она непроизвольно улыбнулась.

– Черт тебя побери, Ален! Поступай, как знаешь. Я устала тебе возражать. Может быть, ты и прав. – Более уверенным голосом она заявила:

– В конце концов, я ничего не теряю. А с тобой я расплачусь сполна, до последнего пенни.

За их спинами раздался смешок. Николь вздрогнула, обернулась и увидела Сэйбера, который стоял в дверях, скрестив руки на груди, и не сводил с них ироничного взгляда.

– У Ника что-то с рукой? – ехидно спросил он. Ален выронил ее руку, как будто она вдруг превратилась в раскаленный металл. Он вскочил на ноги и забормотал:

– Э-э… Нику показалось, что у него палец нарывает. Я просто хотел посмотреть. Сэйбер ухмыльнулся:

– А ты еще и врач. Надо сказать корабельному доктору, что, если ему нужен помощник, то на это место есть кандидат. – Потом, отодвинувшись от двери, он холодно бросил:

– Тебя ждут на палубе, Баллард. Ты, верно, не заметил: там кое-что происходит. Вдали показался корабль. По-моему, это важнее, чем нарыв на пальце у Ника. И кроме того, – резко добавил он, – Ник – это моя забота, а не твоя!

Лицо Алена не выражало никаких чувств, но при последних словах капитана он прикусил губу. Молча он покинул каюту. Сэйбер резким движением захлопнул за ним дверь и повернулся к Николь.

– И как часто это бывает?

Стараясь не выдать своих чувств, она невинным голосом спросила:

– Что вы имеете в виду? Разве мистеру Балларду не позволено сюда заходить? Сэйбер сверкнул глазами.

– Не прикидывайся дурачком! Нам с тобой. Ник, есть о чем поговорить. И очень скоро этот разговор состоится. Искренний и задушевный!

Сильный стук в дверь прервал его. Сэйбер распахнул дверь и столкнулся с Джейком.

– Ну, что там?

– Мы нагоняем его, сэр. Это английский пакетбот. Он хорошо вооружен, но, кажется, стремится избежать стычки. Нам преследовать его?

Сэйбер ухмыльнулся и хлопнул Джейка по плечу.

– А как, по-твоему?

Потом обернулся к Николь и приказал:

– Ты останешься здесь! Чтоб я тебя на палубе не видел. Понял?

Николь кивнула. Сердце ее сжалось. Она слышала, как по палубе затопали матросы, занимавшие позицию перед боем, как канониры катили к орудиям тяжелые ядра. Пройдет несколько мгновений, и шхуна ощетинится зловещими жерлами. Сэйбер займет место на мостике, готовый отдать последнюю команду, когда суда сблизятся вплотную.

Она давно не испытывала сильного волнения, когда они атаковали испанские суда. Но если корабль был английским, в ней просыпалась буря противоречивых чувств. Потом, когда на борт доставляли пленников, она с болью в сердце возносила безмолвную молитву о судьбе своих соотечественников.

Николь постаралась отвлечься от происходящего и сосредоточиться на документах. Но грохот канонады не дал ей забыться, и она прильнула к иллюминатору.