ЗНАТНАЯ ПЛУТОВКА

Никто не знал о постигшем ее крахе. Преисполненная благородной гордости, миссис Иглстон надеялась, что никто, а уж тем более Николь, об этом никогда не узнает. Своим многочисленным друзьям она сказала, что с этими местами связано слишком много воспоминаний. К тому же дом чересчур велик для нее одной. Так или иначе, ей хотелось бы сменить обстановку. Тем, кто был наиболее настойчив в расспросах, она поведала, что собирается переехать к дальним родственникам в Канаду. В действительности ей удалось получить место компаньонки при пожилой француженке, переселявшейся в Канаду. И поскольку мадам Бовуар собиралась отплыть в среду, это был последний день миссис Иглстон в родных краях.

Она возвратилась домой и провела остаток дня, собирая вещи. Ночь она хотела провести в «Колоколе и свече» – единственной гостинице в деревушке Беддингтон Конер, а утром отправиться в Лондон. Уложив в большой дорожный сундук одежду, которую она нашла наиболее подходящей для своей новой роли, миссис Иглстон в последний раз обошла пустынные комнаты, прощаясь со своим домом.

Каждый уголок пробуждал воспоминания о событиях ее жизни, то печальных, то радостных. Она остановилась у окна, выходящего на маленький парковый пруд, и словно наяву увидела смеющегося Кристофера Саксона, смуглого и черноволосого. Ей вспомнилось, как он мальчишкой играл здесь с четырехлетней Николь.

Что стало с этим юношей? Она давно не вспоминала о Кристофере, ибо это были мучительные воспоминания. Никто даже не знал, жив ли он теперь. А как он был красив той весной девять лет назад – словно бронзовая статуя с золотисто-карими глазами. Казалось немыслимым, чтобы этого юноши не было в живых. Равно не верилось и слухам об ужасных злодеяниях, которые он якобы творил.

Кристофера, как и Николь, миссис Иглстон знала с малых лет, и он частенько бывал в ее доме. Она грустно улыбнулась и подумала: такова, наверное, ее судьба – всегда быть окруженной детьми и никогда не иметь своих собственных. Кристофер заменял ей родного внука, которого ей не суждено было иметь, и она не хотела верить тем слухам, какие о нем ходили. Зябко поежившись, она отвернулась от окна. А ведь все могло быть иначе! Подумать только: если б они с мужем прошлым летом не уехали в Испанию, Кристофер, которому ныне уже исполнилось двадцать четыре, по-прежнему был бы здесь, а не Бог знает где, да еще неизвестно, жив ли он. И Николь ей было так тяжело оставлять. Но миссис Иглстон пыталась себя успокоить: если в ее отсутствие беда случилась с Кристофером, это еще не значит, что такая же судьба ожидает Николь. Конечно же нет!

***

Однако хоть миссис Иглстон об этом не подозревала, с ее отъездом для Николь началась новая жизнь – жизнь, полная риска и авантюр. Разлука с нею пробудила Николь от той глубокой апатии, в какой она пребывала со дня смерти родителей. И вот, собранная и сосредоточенная, она вышла к Маркхэмам, собравшимся за обеденным столом.

После еды Эдвард с недоброй усмешкой обратился к Николь:

– Бедняжка, как тебе теперь одиноко! Не получив ответа, он еще шире ухмыльнулся и продолжал:

– Что ж, старушка Игги смылась и больше не будет тут болтаться. А ты, может быть, станешь чуточку любезнее со своим кузеном, не правда ли?

Николь смерила его презрительным взглядом. Эдвард постоянно выводил ее из себя и злорадствовал, когда она не сдерживалась и получала за это выговор от его родителей. Но сегодня Николь была слишком удручена расставанием с миссис Иглстон и не приняла его вызова. Видя, что на этот раз позабавиться не удастся, Эдвард пожал плечами, встал из-за стола и отправился на поиски более разговорчивых собеседников, чем его кузина.

Агата ласково посмотрела вслед своему единственному сыну. Ее лицо еще сохранило следы былой красоты. Поседевшие волосы были тщательно уложены в замысловатую прическу, которая ей, может быть, и пошла бы, будь она вдвое моложе. Платье Агаты было сшито по последней моде, но явно рассчитано на женщину более стройную. И ее материнская гордость за Эдварда казалась Николь столь же неестественной и бестолковой, как и наряды.

Когда сын вышел, Агата принялась читать письмо, которое получила из Лондона от своей близкой подруги.

– Ты только послушай, Вильям! Бет пишет, что повстречала Энни Саксон. – И она стала громко читать вслух:

– «На прошлой неделе я встретила одну вашу соседку. Ты ведь говорила, что Эшланд находится неподалеку от поместья барона Саксона. Так вот, я повстречалась с юной Энни Саксон. Она очаровательная голубоглазая блондинка. В Лондоне сезон балов только начинается, но джентльмены уже называют ее несравненной. Бьюсь об заклад, она будет помолвлена еще до разгара сезона».

Отложив письмо, тетя испытующе взглянула на Николь:

– Ты знала, что Энни в Лондоне?

Николь вздохнула. Ее тетя всеми путями старалась приобщиться к высшему свету и была крайне раздражена, что двери многих известных домов, всегда любезно открытые перед Николь Эшфорд, были закрыты для нее, Агаты Маркхэм.

Не желая выслушивать очередную теткину тираду о «кое-чьей» неблагодарности, Николь тихо ответила: