Знаток загадок

— Сохрани Господь вас обоих, — сказал он. — Я бы не стал этого делать. Даже за пятдесят фунтов. Не раз мне приходилось слышать о призраках, живущих в фелвинском туннеле, хотя больше я ничего не знаю. Это темное дело и оно уже принесло нам много проблем. Хотя бы этот несчастный Вин — его обвиняют в убийстве Причарда; но вторая смерть, говорят, должна снять с него подозрения. Дэвидсон был одним из лучших ребят во всей округе… Но раз уж на то пошло, Причард был таким же. Все это просто жутко и страшно; подобное любого заставит переживать, о да, сэр, это я вам точно говорю.

— Я прекрасно понимаю ваши чувства, — сказал я. — Но сейчас, послушайте меня, я должен все здесь очень тщательно обследовать и изучить. Одна из теорий говорит о том, что Вин как-то пробрался через скалистую сторону и проломил Причарду череп. Мне кажется, что этого быть не могло. Я внимательно осмотрел эти скалы и пришел к выводу, что человек в принципе может по ним взобраться на восемь-десять футов с помощью специального снаряжения. Взобраться! Но ни в коем случае не спуститься, это просто невозможно. Ни коим образом. Так что единственным путем, по которому Вин мог бы добраться до Причарда, была сама железная дорога. Но в самом деле настоящая загадка тут вот в чем, — продолжил я. — Что же убило Дэвидсона? Что бы это ни было, оно вне всяких сомнений в равной степени причастно и к смерти Причарда. Сейчас я снова собираюсь спуститься в туннель.

Инспектор Хендерсон пошел со мной. Место было сырым и холодным, стены покрыты дурно пахнущей плесенью, а через зазоры в кирпичной кладке сочилась вода, разливаясь ручейками в разные стороны; только густая тьма окружала нас.

Когда мы вновь вышли на свет, связист зажег на посту красную лампу, висевшую в пяти футах над землей прямо при входе в туннель.

— Там достаточно керосина? — спросил инспектор.

— Да, сэр, достаточно, — ответил мужчина. — Могу вам чем-нибудь еще помочь, господа? — спросил он, делая паузы на каждом слове и очевидно сгорая от желания уйти отсюда как можно скорее.

— Нет, — ответил Хендерсон. — Доброй ночи.

— Доброй ночи и вам, — сказал связист. Он быстро пробрался вверх по тропе и вскоре скрылся из виду.

Мы с Хендерсоном вернулись в сигнальную будку. Было уже почти темно.

— Сколько поездов проходят за ночь? — спросил я инспектора.

— Экспресс 22:10, — сказал он, — он проедет здесь около 22:40. Потом еще один в 23:45, а следующий уже местный поезд только в 6:30 утра. Нас ждет не самая оживленная ночь.

Я подошел к огню и склонился над ним, вытянув руки, чтобы хоть немного их согреть.

— Непросто будет убедить меня пойти в туннель, что бы там меня ни ожидало, — сказал инспектор. — Не подумайте, мистер Белл, что я хоть сколько-нибудь труслив, но что-то зловещее есть в этом, буквально отрезанном от остального мира месте. Не удивляюсь, что связисты то и дело сходят с ума, подолгу дежуря в одиночестве в этих будках. У вас есть хоть какие-то догадки по поводу произошедших здесь смертей, сэр?

— Пока еще нет, — ответил я.

— Вторая смерть не очень вписывается в теорию о том, что Причард был нарочно убит, — продолжил он.

— Я в этом уверен, — ответил я.

— И я тоже, и это меня утешает, — сказал Хендерсон. — Эта несчастная девушка, Люси Рэй, хотя и обвинялась в неподобающем и недостойном поведении, сейчас больше заслуживает жалости. А бедный Вин, он всеми правдами и неправдами пытается доказать свою непричастность к смерти Причарда. Он, конечно, жесток, но не настолько, чтобы отнять жизнь у подобного себе. Пока я вас ждал в местном кабаке, мистер Белл, я встретился с врачом и сержантом полиции. Они оба сказали, что не знают, от чего умер Дэвидсон. На теле не было ни следа насилия.

— М-да, я озадачен не меньше вашего, — сказал я. — У меня в голове есть пара идей, но ни одна из них не подходит.

Ночь была пронзительно холодной, и хотя ветра не было, колючий морозный воздух все равно проникал к нам в сигнальную будку. Говорили мы мало, оба погруженные в собственные раздумья. Хендерсон выглядел довольно удрученным, и про себя я тоже не могу сказать, что был всем доволен. Мне еще не доводилось решать столь сложную задачу, и никогда я еще так отчаянно не хотел наконец-то найти разгадку.

Инспектор то и дело вставал и подходил к телеграфу, который все щелкал и щелкал из глубины своей коробки. При этом каждый раз он бросал в воздух какое-то небрежное замечание и снова садился на место. Прошел поезд в 22:40, и наступила долгая гнетущая тишина.

Вдруг это полузабвение было прервано пронзительным электрическим жужжанием звонка, который так резко ударил по нашим ушам, что мы в одно мгновение вскочили на ноги.

— 23:45, — сказал инспектор, подошел к трем длинным рычагам и с громким лязгом опустил два из них вниз до упора. Буквально через несколько секунд раздался ударный визг ворвавшегося в горы экспресса, огни которого пронеслись мимо нас резкой вспышкой; земля дрожала, воющий двигатель выплюнул несколько искр, и поезд нырнул в туннель.