Зодчие

Увидев на столах рисунки Постника и Голована, немецкий архитектор попросил разрешения посмотреть их. За листы схватился с жадностью, долго перебирал с завистливым изумлением, но похвалил скупо; попутно солгал, что в Германии искусство составления проектов стоит на большей высоте.

Вознаграждение за работу Фридман запросил большое.

- Велик кус ухватывает, не ровен час - подавится! - сердито сказал Барма, которому саксонский архитектор не понравился с первого взгляда.

Постник вступился за Фридмана:

- С виду немец неказист: и ростом не вышел, и рожа поганенькая на сторону воротится. Но, может, хорошо станет работать? Возьмем немца, наставник: по царскому указу прислан.

- Ин ладно! - недовольно согласился Барма.

- Русскому языку надо учиться! - сказал саксонцу Постник.

Тот засмеялся, показав мелкие неровные зубы:

- Пробовал: не дается он мне, труден ваш язык...

Глава XII

ИЗ ДНЕВНИКА ГАНСА ФРИДМАНА

"...Обещание царя Иоанна осуществилось: я принят в штат строителей Покровского собора.

Познакомился я с главными архитекторами будущего строительства, носящими трудно запоминаемые имена: Барма, Голован, Постник.

Особенно замечательна наружность Голована: глаза его широко раздвинуты и смотрят смелым, в душу проникающим взглядом. Голован - недюжинная личность.

Постник кажется попроще, но я его возненавидел после первого знакомства. Возненавидел за то, что он, не подозревая о моем понимании русского языка, осмелился бросать обидно-снисходительные замечания о моей наружности.

Но не в этом одном причина неприязни. В рабочей комнате архитекторов я увидел чудесные рисунки и эскизы, сделанные Постником. При всех моих способностях мне трудно тягаться с этим несомненно талантливым человеком. И в этом большая опасность для моей карьеры.

Но я упорен и настойчив! Я буду биться за первое место, и горе тому, кто станет на моем пути!

Старше всех Барма, помощник Постника, хотя тот из вежливости называет Барму учителем. Это старик скромный, невидный. Он поглаживал седую бороду, говорил мало и непонятно. Кажется, он из породы баранов, готовых служить кому угодно; ознакомившись поближе, я использую его простоту и наивность для своих целей.

Сейчас моя задача: подорвать доверие к руководителям строительства. Как это сделать, мне пока неясно. Но если я этого добьюсь, царю Иоанну некого будет поставить во главе дела, кроме меня. И тогда - почет, деньги...

Все блага жизни раскроются перед саксонским архитектором Гансом Фридманом!

Август 1554 года".

Глава XIII

УТВЕРЖДЕНИЕ ЧЕРТЕЖЕЙ

Попы с соблюдением надлежащих церемоний вынесли священные предметы из церквей, обреченных на снос, и ломцы принялись за свою веселую работу.

С грохотом летели балки и бревна, сталкиваясь и поднимая тучи пыли.

За ломцами пришли землекопы - выравнивать и сглаживать участок. А по краям с телег уже сбрасывали груды камня. Бойкие целовальники с замусленными тетрадями в руках вели счет телегам; вместо квитанций делали подводчикам зарубки на бирках197.

На берегу Москвы-реки было шумно, людно: там разгружались барки, подвозившие лес, камень, кирпич, песок, известь...

По царскому указу из тюрем выпустили колодников, за коими не числилось тяжкой вины; с них взяли крестное целование, что они не своруют и не убегут, и поставили на разгрузку, требовавшую много рук. Довольные неожиданной свободой, бывшие колодники работали рьяно. Впрочем, за вялость и медлительность десятники хлестали кнутом, так что волей-неволей приходилось поворачиваться.

Веселое удивление провожало коренастого рыжего грузчика Петрована Кубаря, таскавшего на спине камни, которые под силу были троим. Парень сидел в темнице за то, что, вернувшись из казанского похода, не смог вынести холопью долю и сбежал от боярина на вольный юг, а будучи настигнут, искалечил двух поимщиков...

По приказу царя Ивана Васильевича по русской земле должны были ходить глашатаи и сзывать на строительство Покровского собора мастеров и искусных работников.

- Трудное затеяно дело, - сказал царь. - Пускай молва о задуманном повсюду пронесется, пускай говор пройдет по боярским хоромам и по избушкам смердов. То нашему великому замыслу на пользу...

Когда глашатаи приходили за охранительными грамотами к Ордынцеву, окольничий говорил им:

- Обещайте народу хорошие корма, говорите, что жить будут сытно. Негодных работников не принимайте: нам такие не надобны.

Глашатаев посылали во Владимир и Суздаль, в Смоленск и Псков за каменщиками, в Новгород и северные области за плотниками. Бывалого Никиту Щелкуна отправили в Киев. Он должен был сговаривать работников в литовских пределах198.

Пришли к Барме присланные Голованом Нечай и Демид Жук. Бывшие скоморохи тоже вызвались идти бирючами. Веселый Нечай обещал присылать рабочих во множестве:

- Только успевайте переписывать! Я молодцов одними шуточками да прибауточками взманю!

Бирючам давался строгий наказ:

"Едучи городами, и селами, и деревнями, не бесчинствовать, поминков и посулов не брать, мужиков не грабить и паче же всего не упиваться пианственным зелием.