Зодчие Москвы XV - XIX вв.

В истории русской и мировой архитектуры возрождение Москвы после событий 1812 г. по размаху и темпам строительства можно сравнить лишь с выдающимся событием XVIII века — созданием новой столицы России, Петербурга. Работы в Москве разворачивались одновременно в нескольких направлениях: был составлен новый генеральный план города с четкими очертаниями площадей, улиц и переулков, проводились конкурсы на ансамбли и сооружения, архитектура которых отражала бы героические события эпохи. Была заново спланирована Театральная площадь с величественным зданием Петровского театра, шла перепланировка Красной площади, обновлялись Торговые ряды, восстанавливался Московский университет, строился Манеж, над заключенной в трубу речкой Неглинной разбивался Кремлевский сад. Торжественная ордерная архитектура с рядами строгих колонн и посвященной победам скульптурой, ее масштабы, четкость и стройность форм — все это отвечало героическим свершениям народа-победителя, отстоявшего независимость России.

Но основным, что определяло облик восстанавливаемой Москвы, была рядовая массовая застройка. Направляемое и возглавляемое созданной в 1813 г. Комиссией для строения Москвы, куда входили крупнейшие планировщики и архитекторы, массовое строительство в Москве подвергалось обязательному контролю.

Художественная ценность рядовой застройки послепожарной Москвы была создана благодаря единству стиля архитектуры классицизма первых десятилетий XIX века, применению профессионально грамотных проектов. Небольшие, в основном деревянные дома, оштукатуренные и имитирующие камень, частично еще сохранились в переулках современной Москвы. Они строились на основе архитектурной практики конца XVIII века — времени М. Ф. Казакова; в них широко применялись типовые фасады, чертежи которых были изданы в 1809–1812 гг., и строительные правила. Эти правила регламентировали размеры домов, расстояния между ними и пр.

Огромное значение для быстрого восстановления города имела стандартизация художественных и строительных элементов, типизация конструкций, определяющих соотношение частей зданий, портиков, колонн. Единство в застройке города достигалось и общностью окраски стен в установленные светлые тона (желтый, палевый, розовый, желто-серый), на фоне которых выделялись белые колонны и барельефы.

В композиции зданий сохранялось преимущественно трехчастное деление фасада с колонным или пилястровым портиком в центре, но монументальность дворцов конца XVIII столетия сменилась уютом и интимностью облика небольших особняков.

Вместе с тем при единообразии применяемых приемов почти каждый дом имел свои индивидуальные черты благодаря большому выбору предлагаемых образцов, утвержденных законом фасадов, о которых было написано: "Выбор фасадов, сообразных изданным, оставляется на произвол каждого желающего строиться".

Общие задачи, стоявшие перед архитекторами Москвы в тот период, определили и деятельность А. Г. Григорьева. Строительство жилых домов принесло ему заслуженную славу одного из крупнейших московских зодчих. Одним из первых приписываемых Григорьеву домов является построенный в 1815–1817 гг. дом прапорщика А. П. Хрущева (позже Селезневых, ныне Музей А. С. Пушкина на Кропоткинской улице, 12). Некоторые исследователи предполагают участие в проектировании и строительстве этого дома архитектора Д. И. Жилярди.

Дом Хрущева и построенный А. Г. Григорьевым в 1817–1822 гг. дом поэта и переводчика А. В. Лопухина (позже Станицкой, ныне Музей Л. Н. Толстого, Кропоткинская улица, 11) относятся к наиболее совершенным образцам своего времени. При единообразии четко выраженного стилистического сходства архитектуры начала XIX века они индивидуальны по своей планировке, внешнему и внутреннему облику.

В доме Хрущева, построенном на месте частично сохранившейся усадьбы, как бы слились элементы архитектуры двух веков: каменная палатка XVII века и выходящие к переулку хозяйственные строения — остатки старой усадьбы XVIII века. Стилобат с террасами, на котором возведен главный дом, — это остатки белокаменного подклета сгоревших древних палат.

Развитием древней традиции русского зодчества явилась «разнофасадность» нового дома; каждая его сторона решена в зависимости от функционального назначения и от роли по отношению к городскому пространству: простой садовый фасад с обращенными на восток окнами комнат антресольного этажа, повышенный за счет мезонина; выходящий на улицу главный фасад с ионическим портиком, лепными барельефами и изысканный фасад в переулок — со спаренными колоннами ионического ордера и великолепным по рисунку барельефом.