Зодчий из преисподней

— Так ты специально втерся в доверие! Пролез сюда! — воскликнула Ярыжская, но, встретив суровый взгляд Кинчева, умолкла.

Буруковский обиженно пожевал полными губами, на его монголоидном лице появилось выражение вежливой брезгливости.

— Вы сами искали дизайнера-реставратора. Я — один из лучших. И вдобавок имею план тайного хода, который достался мне от прадеда. Дом возведен на этом месте не случайно, он накрыл сверху лабиринт, построенный еще в ХVІІ веке. В стенах проделаны проходы к подвалу, библиотеке, двум залам. Узковатые для меня, но Кристинка передвигалась в них свободно. Наблюдала, записывала, фотографировала… все, что здесь происходило.

— Сволочь! Стерва! — госпожа Ольга взбешенно вскочила и тут же, словно споткнувшись, упала назад в кресло.

— От такой же слышу! — нахально парировала Крис.

— Но за-чем… За-чем вы это делали? — взволнованная баронесса Леся даже заикаться начала.

Кристина элегантно ей улыбнулась:

— Собирала компромат. Мы знали, что за этой семейкой есть много такого, что может весьма пригодиться. Да будет вам известно, что Мефодий Свинаренко — мой папаша. Правда, родственные связи разорваны уже давно. Еще с тех пор, как я его покусала. Крепенько. За руку.

Леся Монтаньоль коснулась своей руки между большим и указательным пальцами и вопросительно посмотрела на Кристину. Та іронічно кивнула.

— Так как? — обратился Кинчев к Ольге. — Просмотрим некоторые фото и видеоматериалы? Или так поверите, что доказательств против вас достаточно? Не люблю зря тратить время.

Ольга Владимировна выглядела ошеломленной и лишь растерянно выжала из себя:

— Поверьте, я… Я…

— Вы избавили общество от опасного преступника, поэтому… Мы могли бы закрыть это дело, если договоримся о некоторых условиях.

— Что?! Вы прямо при свидетелях… Мне… Поверьте, это…

Кинчев однако остался невозмутимым:

— Все эти свидетели являются заинтересованными лицами. Если вы примете мое предложение и все условия, вместе мы сделаем очень доброе и полезное дело.

— Доброе дело? — Ярыжская хотела крикнуть, но голос сорвался. — С этими… Потомственными мошенниками?!

— Ну, не будете искать соринок в глазах ближних, тогда и ваше бревно простят, — поучительно сказал следователь. — Люди меняются. Сегодня ночью мне померещился один очень интересный монах. Он так хорошо говорил об этом. О покаянии, о прощении…

Ольга Владимировна побледнела и опустила глаза.

Буруковский прибавил:

— Как писал великий Кант, две вещи наполняют душу всегда новым и все большим удивлением, чем чаще и дольше раздумываешь над ними… — Он сделал значительную паузу. — Это звездное небо надо мною и моральный закон во мне.

Удивленное солнце спряталось за тучу. С крыши начали расти вниз звонкие прозрачные сосульки.

До весны оставалось несколько дней.

Пани Ольга покорно вздохнула:

— Ладно… Какие ваши условия?

Подслушанный разговор

Уборщица Таня Дука словно танцевала с пылесосом в руках: шаг вперед, шаг назад.

В конце концов набралась смелости и, подкравшись к затворенной двери, прислонила ухо к резному орнаменту старой древесины. Сначала слышала только неразборчивое бормотание, потом отдельные реплики зазвучали выразительнее. Дука-старшая затаила дыхание — и разобрала-таки голос дизайнера:

— Ну, знаете! Драгоценный паркет, лестница — произведение искусства, ее под охрану ЮНЕСКО надо брать! Не жирно ли для них?

Далее говорил другой мужчина, глухо, почти неразборчиво:

— …Все лучшее — детям… Нужно зарегистрировать… И тогда можно будет…

Снова киевлянин:

— …все музейные ценности… совершенно неизвестные… широкая публика… за десять лет превратят в руины…

У Тани зачесалось в носу, она побоялась чихнуть возле двери и отошла к окну. По синеватому снегу молча прыгали вороны. Старательно высморкавшись, Дука вернулась к двери и услышала еще несколько фраз:

— Давайте обсудим спокойно…

— …существует соответствующий закон…

— …право на надзор предоставляется…

— Вы всегда сможете меня шантажировать! — это уже Ярыжская, ее интонации, потом снова лишь непонятные фрагменты:

— …будет лучше всего…

— …как бы не так!..

— … можно передать третьему лицу…

— …только мертвых уже, пожалуйста, не трогайте…

— …тогда будет отвечать…

Потом долго слышалось что-то совсем уж неразборчивое:

— Ших-шух-шур…

— Шур-шур-щур…

И вдруг довольно громко:

— Но тогда мы все станем просто бандой заговорщиков!

— А вы ими и были с самого начала! — взвизгнул в ответ голос Ярыжской. — Со своим братом вместе! Или как его… ее… там! Поверьте, большей подлости я не встречала! Нигде!

Татьяна от любопытства и рот раскрыла, когда вдруг мальчишеский дискант зазвенел у самой двери:

— Кончай базар, Валька! Лучше давай возьмем шефство над этой оравой…

Дука от страха отскочила в сторону, зацепилась за резиновую трубу пылесоса и с грохотом упала на пол.

Тут же в зал выскочили Ярыжская, Кинчев и какая-то неизвестная девушка. Из-за их спин выглядывали дизайнер и охранник Тур.

— Что здесь? Что тут… снова? — Ольга Владимировна схватилась за сердце.

— Элементарно. Женщина шла прибирать и упала, — весело оскалился следователь.