Зоя

— Бабушка, что ты сделала? — вдруг испугалась Зоя, но старушка уже вытерла слезы кружевным платочком, который сохранился у нее со старых времен.

— Ничего, дорогая. Владимир был настолько добр, что предложил отвезти нас сегодня вечером в собор Александра Невского.

Был канун Рождества, и Зоя знала, что все русские в Париже будут там, но она была не уверена, что бабушке стоит идти в церковь на вечернюю службу. Может быть, ей лучше остаться дома. Но у бабушки был непреклонный вид, когда она выпрямилась и улыбнулась Владимиру, который вернулся с дровами.

— Ты уверена, что выдержишь, бабушка?

— Конечно. — И какое это теперь имело значение? — Я никогда в жизни не пропускала полуночную рождественскую службу.

Но они-то знали, что в этом году это будет тяжело для обеих женщин. После стольких потерь служба напомнит им о прошлогоднем Рождестве, которое они отмечали на родине в кругу родных. И Зоя весь день думала о Маше, о всех остальных, справлявших Рождество в Тобольске.

— Я вернусь в одиннадцать часов, — пообещал князь, уходя.

Зоя собиралась надеть свое лучшее платье, а бабушка выстирала и отгладила единственный приличный кружевной воротничок к черному платью, которое Зоя купила ей.

Это был далеко не самый веселый канун Рождества в тихой квартире, и пустая комната Антуана как будто смотрела на них с укором. Несколько дней назад Евгения Петровна предложила ее Зое, но та отказалась.

После Федора и Антуана ей не хотелось жить в той комнате, и она предпочла находиться вместе с бабушкой, пока они не найдут квартиранта.

Вечером Зоя приготовила цыпленка, аппетитно зажарив его в крошечной духовке. Надо было бы, конечно, сварить из него суп, но это было единственное, что они могли себе позволить, и обе изо всех сил старались не вспоминать о роскошных праздничных застольях в особняке на Фонтанке. Они всегда собирались дома в канун Рождества, затем в полночь всей семьей шли в церковь, а на следующий день ехали в Царское Село, чтобы поздравить августейших родственников. Теперь же вместо этого они радовались цыпленку, говорили о войне, вспоминали о князе Владимире; делали все, чтобы уйти от собственных мыслей. Когда Зоя услышала тихий стук в дверь, ей пришло в голову, что это новый квартирант, которого прислал князь Марковский.

Но это было не лучшее время для делового визита; и Зоя была поражена, когда услышала знакомый голос… не может быть… но это был именно он. Она распахнула дверь и замерла, глядя на вошедшего. Перед ней стоял Клейтон в полном обмундировании, со сверкающими эполетами и кокардой, с серьезным лицом, но с сияющими глазами.

— Счастливого Рождества, Зоя!

Она не видела его четыре месяца, но капитан знал, как дорог им этот праздник, и приложил все усилия, чтобы вовремя уехать из Шомона и отпраздновать его вместе с ними. Ему дали отпуск на четыре дня, и он хотел провести их вместе с Зоей.

— Можно мне войти?

Она стояла в дверях пораженная, не в силах произнести ни слова, глядя на него в безмолвном удивлении.

— Я… О боже… это действительно вы?

— Похоже на то.

Он улыбнулся и слегка наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. Их отношения до его отъезда не заходили дальше этого, но Клейтону очень хотелось заключить ее в объятия. Он почти забыл, какая она красивая, и вот девушка стояла перед ним, стройная и грациозная.

Она пошла вслед за ним, с восторгом глядя на его широкие плечи и прямую спину; сердце ее забилось от радости, когда он поздоровался с бабушкой, а затем вынул из сумки бесценные для них сокровища. Там были свежие бисквитные пирожные, коробка шоколада, три больших толстых батона колбасы, головка свежего сыра, яблоки и бутылка вина из собственных запасов генерала Першинга. Это была неописуемая роскошь по сравнению с тем, чем они питались последние месяцы. Зоя смотрела на него широко раскрытыми, счастливыми, полными обожания глазами.

— Счастливого Рождества, графиня, — тихо сказал капитан. — Я скучал без вашего общества.

Но только сейчас Зоя поняла, что она-то испытывала гораздо более сильные чувства, чем скука.

— Спасибо, капитан. Как дела на войне? — спокойно спросила Евгения Петровна, наблюдая за внучкой.

В душе она очень обрадовалась приезду капитана. Это был тот человек, о котором мечтала Зоя. Это было совершенно очевидно.

И вот он приехал, мужественный и красивый, и крошечная гостиная сразу стала как-то меньше.

— К сожалению, война еще не кончилась, но мы стремимся к этому. Надеюсь, что через несколько месяцев ситуация изменится к лучшему.

Остатки их ужина еще были на столе и теперь казались нестерпимо жалкими. Зоя голодными глазами смотрела на шоколад. Она засмеялась, предлагая бабушке шоколадку, а затем, как голодный ребенок, быстро съела сразу две, и Клейтон рассмеялся. Он был так счастлив, что видит ее.

— Впредь буду знать, что вы так любите шоколад, — пошутил он, осторожно взяв ее за руку.

— А?.. Чудесно!.. Большое спасибо…

Евгения Петровна засмеялась, наблюдая за внучкой: она снова была такой юной и счастливой. И в этот момент капитан встретился глазами с графиней.