Зойка моя!

Идея родилась сама собой – быть одной из живых статуй на свадьбе дочери ее возлюбленного. Общаясь с теми, кто был причастен к программе Покровского «Жизнь без лекарств», Галина выяснила, когда состоится торжество, какие статуи и где будут стоять, кто их гримирует и во сколько надо приехать к месту события. Овладев необходимой информацией, женщина приготовилась ждать своего часа.

Наконец состоялось важнейшее событие в жизни Покровских и Лаймсонов – московская свадьба Ника и Зои. На женихе был яркий костюм, в котором Ник походил не то на Аладдина, не то на заклинателя змей. Гости раскрыли рот и уставились на этого необычного персонажа. Он овладел их вниманием и держал его до тех пор, пока к нему не вышла невеста. Зоя была потрясающа – ее платье напоминало змеиную чешую, подчеркивало ее стройную фигуру и блестело на солнце. Изумруды и бриллианты сверкали и делали уникальную внешность невесты еще более экзотической. Ник и Зоя разыграли перед гостями небольшую сценку, которая символизировала, по их собственному убеждению, их отношения.

Молодая женщина в зеленом чешуйчатом платье извивалась и нападала на всех, кто оказывался к ней слишком близко, но вот появился заклинатель, и змея на секунду застыла. Он поднял флейту, с помощью которой надеялся быстро приручить красавицу, однако змея была слишком умна и независима. Она дразнила своим танцем, подбиралась близко-близко, но когда мужчина протягивал руку, ускользала. И тогда заклинатель понял, что нельзя поймать живое существо, надо просто дать ему свободу и позволить быть самим собой. Он поднял флейту и начал играть мелодию любви – змея тут же появилась. В ней уже не было настороженности, лишь заинтересованность, любопытство и понимание того, что там ее не обидят. Зойка-змея подползла к мужчине почти вплотную, но человек не поднял руку, а лишь ласково взглянул. И тогда змея легкой лентой обвила тело заклинателя и прильнула к сердцу. Раздались аплодисменты. Ник посмотрел на свою любимую и приник к ее губам.

Покровский, видя, как Ник целует его дочь, скривился. Он вырвался из объятий Инны и ушел подальше от гостей – ему нужно было время прийти в себя. «Боже, – думал мужчина, меряя шагами газон, – как этот Ник похож на меня! Я словно смотрю в зеркало и вижу себя. Зайка наверняка тоже увидела меня в нем, значит, ее любовь ко мне не выдумка, не детская блажь, значит, чувства этой крошки были настоящими, а я не смог… А что я не смог? Я не смог уйти от общественного мнения… Боялся пересудов… Я слабак, а Зайка моя – сильная женщина».

Геннадий долго ходил между живыми статуями, которые стояли по парку то тут, то там, и не замечал, как черный взгляд цыганки прожигал его затылок.

Галина смотрела на любимого, грустно ходящего по тропинкам и думающего о чем-то своем. И женщина понимала, что думы мужчины не о ней, ведь она не занимает и сотой доли в его сердце. И даже его жена, которая преданно заглядывала в глаза Покровскому, для него – никто, и это было ясно всем, кто видел, как пренебрежительно отбросил женины руки мужчина, стараясь убежать от гостей.

Вдруг тошнота подкатила к горлу цыганки. Сначала Галина пыталась справиться с недомоганием, но когда поняла, что сдерживаться больше не может, она спрыгнула с пьедестала и бросилась в ближайшие кусты – искать уборную времени не было.

Наконец беременной полегчало, и она, слегка пошатываясь, отправилась на поиски места, где можно привести себя в порядок. Галина открыла дверь с нарисованной женской фигуркой и вошла. Белый кафель сливался с ее кожей, и женщина с усмешкой смотрела на себя в зеркало. «Мимикрия», – произнесла она и расхохоталась.

«Делать мне здесь больше нечего, – размышляла женщина, – я удовлетворила свое любопытство, поэтому я умываю руки». Усмехаясь своим мыслям, Галина подставила ладони под струю воды – белая краска стекала на белый мрамор раковины, и сквозь грим проступала смуглая бархатная кожа.

Вдруг женщина услышала, как кому-то плохо в одной из кабинок туалета. Неясное любопытство заставило Галину закрыть кран и замереть в ожидании появления той, что сейчас страдала от тошноты. Дверь открылась, и тоненькая точеная фигурка осторожно вышла к умывальникам.

Подняв глаза, девушка увидела белую статую на фоне белого кафеля и завизжала, но Галина среагировала быстро:

– Не бойтесь меня, мне просто стало плохо, вот я и зашла в туалет.

– Вы меня напугали, – с легким акцентом произнесла девушка и посмотрела на собеседницу.

Две пары черных глаз встретились, и брови цыганки поднялись от удивления.

– Вы Зоя, да? – спросила женщина.

– Да, откуда вы меня знаете?

– Вы же невеста, значит, вас знают все гости.

– Но вы не гость, – утвердительно произнесла Зайка.

– Да, я не гость. Но неважно. Важно то, что вы беременны, – тихо произнесла Галина.

– Думаю, вы ошибаетесь, – с грустной усмешкой сказала изумрудная змейка. – После тяжелой болезни я не могу иметь детей, по крайней мере, сейчас.

– Зоя, мой вам совет, сходите к гинекологу, – надменно сказала белая статуя и начала смывать грим с лица.

Глава 22