Читаем Золя полностью

Пребывание в Лурде окончательно убило в Пьере Фромане веру, породило у него мысли о необходимости создания нового культа. Ему казалось невозможным «грубо оттолкнуть человечество от мечты». Пройдут века, говорил себе Пьер, «прежде чем общество станет достаточно разумным, освободится от пут какого бы то ни было культа и заживет, не ища утешения в идее загробного равенства и справедливости». Так кажется Пьеру, и он мечтает об обновлении католической веры, о возвращении к раннему христианству, о решении социальных вопросов с помощью религии. «Пьер не знал, на что решиться, и метался между древней, умершей верой и новой религией завтрашнего дня, которая должна была родиться». Так заканчивается «Лурд», и так подводит нас Золя к следующему роману трилогии, в котором Пьер попытается создать новую религию.



Пьер Фроман пишет книгу «Новый Рим». Эта книга об истории возникновения христианства, о путях католической религии, о современном общественном строе. В ходе повествования Пьер приходит к выводу, что вечная борьба человечества происходит исключительно между двумя лагерями — богатыми и бедными. История христианства лишний раз подтверждает это правило. В начале христианство было прибежищем бедных, оно проповедовало равенство и братство. После падения Рима, когда христианство стало государственной религией, богатые постепенно приспособили новое учение к своим интересам, сделали его орудием своей власти. Так продолжалось до французской революции конца XVIII века. Однако и это событие не облегчило участи бедняков. Добившись власти, буржуазия взялась устраивать всеобщее счастье, но все это осталось на словах. Политическое равенство и свобода, провозглашенные французской революцией, на деле свелись лишь к тому, что представителям четвертого сословия, рабочим, предоставлялось право умирать, «когда и как им угодно». Цивилизация, развитие наук не уничтожили неравенства. И Пьеру кажется, что, возродив идеи раннего христианства, возможно вернуть людей к истинному равенству и братству. Проповедуя эти идеи, Пьер возлагает большие надежды на папу Льва XIII, который представляется ему мудрым реформатором, способным обновить католическую веру и приспособить ее к требованиям времени. Но увы, Пьера ждут новые разочарования. Официальные власти осудили его труд. Пьер едет в Рим, чтобы встретиться с папой, но попасть к нему не так-то легко. В ожидании желанной аудиенции Пьер мало-помалу знакомится с жизнью Рима и сталкивается здесь, как и в Лурде, с совершенно неожиданными для него вещами. В искания Пьера Фромана Золя вложил много личного.

На протяжении многих лет Золя критиковал современное ему общественное устройство и в самой общей форме утверждал свои идеалы: веру во всепобеждающую силу жизни, веру в науку и непрерывное поступательное движение человечества. Однако, работая над «Жерминалем», «Землей», «Разгромом», «Доктором Паскалем», Золя столкнулся со многими идеями, в которых нашли свое выражение поиски путей быстрейшего оздоровления нынешнего общества. Так, например, читатель это помнит, Золя столкнулся с идеями социализма, которые произвели на него огромное впечатление своей универсальностью и быстрым распространением в массах. Но Золя не стал социалистом. Он понял лишь, что призвание писателя состоит в том, чтобы всеми силами содействовать прогрессу… Факты — вещь хорошая, художник, как и ученый, многое может познать в общественной жизни, но в отличие от ученого он должен быть еще и учителем, проповедником. В образе Паскаля впервые наметился тип такого положительного, ищущего персонажа, тип положительного героя, который всю свою жизнь отдаст поискам истины и проповеди справедливости. В цикле романов «Три города» истину ищет не только Пьер Фроман, но и Золя. Это легко проследить по подготовительным материалам к каждому из романов. Здесь Золя беседует сам с собой, и мы видим, как на ходу меняются его суждения и оценки. Он постепенно усиливает критику христианского социализма, отказывается от мысли, что папа мог бы обновить религию, а прочитав трактат Нитти «Католический социализм» (Золя использовал его при рассказе о книге Фромана «Новый Рим»), записывает очень верные замечания об утопическом и идеалистическом характере этого труда. Иными словами, Золя не только собирает материалы, но и мучительно думает о том, какой же путь должен избрать он сам. Вот почему папки с материалами для «Лурда», «Рима», «Парижа» так пухлы, так увесисты.

«Лурд» еще не был напечатан, когда Золя начал усиленно собирать материалы для «Рима». В октябре 1894 года он составляет первый «Набросок», а в апреле 1895 года пишет первые страницы нового романа.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы