Золо

Принц всерьёз задумался над ответом подруги — ему и в голову не приходило вернуть кого-либо к жизни. Впрочем, все его родственники по-прежнему пребывали на этом свете. Не считая Эним.

Сердце отдалось глухой болью.

— Твоя мать ещё сдаёт комнаты? — Это бы облегчило задачу с поиском временного жилья.

— Да, думаю она будет рада тебя видеть, — застенчиво улыбнулась Орин.

Подхватив меч и не забыв о трости, наследник устремился наружу — ему срочно нужно было подышать свежим воздухом.

Он не представлял, что значит иметь по-настоящему любящего отца: его собственный всегда был настолько отстранён, что Серкан невольно сомневался в том, что тот вообще способен проявлять эмоции. Лишённому привычных детских игр принцу оставалось коротать дни около пруда с карпами и с игрушкой, некогда оставленной Эним.

Давно же он не вспоминал ту, что взрастила его… руки юноши безвольно повисли вдоль тела, однако стоило ему услышать шаги где-то позади, как он мгновенно преобразился, теперь напоминая раскачивающегося из стороны в сторону ребёнка.

Ветер донёс запах персиков, что принадлежал Орин, а заодно аромат перепачканной кровью бумаги… Его Высочество передёрнуло.

— Я сопровожу, — Орин подошла к Серкану и взяла его под локоть. — А то потеряешься ещё.

Слова девушки вызвали у принца смешок. Давно же они не ходили вот так, вместе — это грело Серкану душу.

— Разве вам под стать так себя вести? Кажется, вы забыли всё, чему вас учили. — В голосе Рустема отчётливо слышалось недовольство, и проговаривал он свои слова сквозь сжатые челюсти. — Вы не распутник, Ваш…

Он не успел договорить, поскольку Серкан остановил его взмахом ладони.

— Я просил обращаться ко мне по имени, однако ты совсем не прислушался к моему указанию. Повторяю последний раз: зови меня Серкан. — В тоне юноши прорезалась сталь, тогда как лице Рустема отразились растерянность и недоумение: он словно не узнавал стоявшего перед ним человека. — Надеюсь, ты всё понимаешь… иначе наш разговор перейдёт в иное русло. Вряд ли ты хочешь получить наказание.

Принц хмуро потёр переносицу, сменив гнев на милость. Нечего расстраивать Орин. В какой-то момент, сама того не заметив, подруга, замёрзнув, прижалась к Серкану.

Она ежесекундно ловила себя на мысли, что её давний знакомый крайне притягателен и оттого абсолютно недосягаем. Орин приходили на ум его услужливость и доброта, которые он всегда проявлял к ней и её матери, помогая мыть посуду или подметая во дворе. Она помнила мальчика с немного пухлыми щёчками, задорной улыбкой и ярким смехом; а сейчас перед ней предстал возмужавший юноша.

Может, он и не способен был похвастаться крепким телосложением и потерял в моменте взросления доброе сердце… а всё же Серкан был единственным, кто не чурался дружбы с Орин, не видел шрамов, покрывающих большую часть лица девы.

Что же изменило их обоих?..

Матушка вышла встретить дочь, дабы отчитать её за задержку, но, замерев, не успела пройти и нескольких шагов. Глаза женщины изумлённо расширились, и она даже отшатнулась, совершенно не веря в то, кого увидела.

— Не может быть, — сипло прошептала Соль, оглядывая спутников дочери. — Это ты, Серкан?..

— Да. Давно не виделись, госпожа Ли Соль, — Серкан отвесил ей лёгкий поклон. В эту минуту он был не принцем, а обычным человеком; и подобный статус радовал куда сильнее, чем его собственный.

Женщина неуверенно преодолела разделяющее их расстояние и заключила Его Высочество в объятия, тот нежно похлопал Соль по спине. Ей стоило немалых сил не пролить слёзы, однако те всё же выступили на щеках; не желая смущать гостя, Ли Соль поспешила их утереть. Расчувствовалась же на старости лет…

Всплеснув руками, она поспешила сопроводить Серкана и его спутника по комнатам, отказавшись от денег: друг её дочери был всё равно что родной.

Принц с радостью согласился отдохнуть и не заметил, как вскоре уснул. Уже утром его и Рустема пригласили позавтракать.

На столе их ожидали разного рода выпечка и чай с ароматом жасмина и базилика. Серкан опустился на один из стульев, убрав трость, и пригубил напиток, смакуя на языке вкус.

— Благодарю, — он сложил руки в молитвенном жесте. — Вы слишком великодушны, право слово… не нужно было. — Его голос напоминал тягучий мёд.

— Для тебя совсем не жалко, Серкан. Ты кушай, кушай — и друг твой пускай присоединяется.

Рустем хотел отказаться, а также заплатить денег… и всё-таки не решился расстроить столь гостеприимную по отношению к ним госпожу Ли.

Стоило им позавтракать, как Серкан сразу же поинтересовался, сложив руки на коленях:

— Как вы тут поживали, пока меня не было? Всё ли у вас хорошо? Мне нужна правда, ведь ложь во благо не всегда приносит пользу. — Его Высочество стремился выведать обстановку, дабы предельно чётко понимать, можно ли что-то исправить. — Какова жизнь обычных граждан? Не страдают ли?