Золоченая цепь

– Не валяй дурака, Кромман! – Это говорил уже Чефни, – Ты не можешь запереть подопечного и обращаться потом с его Клинком как с обычным заключенным. Он сойдет с ума.

Монпурс смерил Дюрандаля изучающим взглядом.

– Он уже сошел.

Инквизитор нетерпеливо передернул плечами.

– Безумца тоже можно допросить с пристрастием, коммандер. После они держатся гораздо разумнее. И мы еще посмотрим, как он поведет себя теперь, когда его господин у нас в руках. Эй вы, отойдите! Пропустите солдат.

Дюрандаль услышал за спиной и сверху перешептывание слуг, но стоял слишком близко к Чефни и Монпурсу, чтобы выпускать их из поля зрения. Пятясь, он поднялся на пару ступенек. Возможно, это подвох. Скорее всего это подвох. Альтернативой могло быть только одно: все время, пока он считал, что отвлекает инквизитора, инквизитор отвлекал его самого. Нет. НЕТ!

– Ты идиот, Кромман! – продолжал Монпурс. – Зануда проклятый!

Дюрандаль попятился еще на ступеньку, по-прежнему не осмеливаясь оглянуться.

– Посмотри наверх, сэр Клинок! – крикнул инквизитор. – Твое положение безнадежно. Брось меч.

– Смерть и пламень! – вскричал Монпурс. – Хоэр, тащи сеть! Живо!

Дюрандаль все же рискнул оглянуться. Толпа прислуги испуганно расступилась, пропуская к лестнице маркиза, зажатого между двумя латниками. Маркиз шел, спотыкаясь, босой и жалкий; красный ночной колпак его сбился набок, бежевая ночная рубаха была порвана и перепачкана кровью, капавшей из разбитого носа. Ноги его были скованы цепью, руки связаны за спиной, и конвоир, идущий слева, держал меч у его подбородка. За ними следовало еще шестеро латников, но все держались сзади – очень глупо с их стороны.

Дюрандаль взмыл по гранитным ступеням быстрее, чем в нормальной обстановке отважился бы спуститься с этой же лестницы. Он перерезал горло левому конвоиру прежде, чем тот успел отвести меч от маркизова подбородка. Тот, что шел с другой стороны, попытался выхватить свой меч и погиб мгновенно. Дюрандаль оттолкнул своего подопечного в сторону, чтобы тот не мешал ему атаковать троих, идущих первыми. Он уложил двоих, но то ли его толчок, то ли падающие тела сбили связанного Наттинга с ног. Даже так сверхчеловеческая реакция Клинка могла бы спасти его, если бы в то мгновение Монпурс с Хоэром не накрыли Дюрандаля сетью. Пронзительно вскрикнув, маркиз окончательно запутался в цепи и головой вниз полетел по гранитным ступеням, застыв со сломанной шеей у ног инквизитора. Дюрандаль кричал. Кричал, не умолкая.

Гвардейцы увязали его в объемистый тюк размером с небольшой воз. Он так и не выпускал меч из рук, а они не пытались отнять его, понимая, что это значит для Клинка. Все же они надели на него ножны от меча Хоэра, чтобы, колотясь в конвульсиях, он не порезал себя или кого-нибудь другого.

Чефни взял его за ноги, Монпурс – за плечи. Они вынесли его из дома как свернутый ковер и уложили в карету. Карета направилась на запад, к Старкмуру. Он продолжал кричать.

7

Будучи подопечным и сюзереном сразу, Король может освобождать своих собственных Клинков от обета Уз, просто посвящая их в рыцари Ордена – собственно, именно так действует заклятие. Для частных Клинков, обет верности которых носит двойственный характер, единственным выходом служит ритуал освобождения от Уз, редко завершающийся благополучно. В случае если подопечный погиб практически от руки самого Клинка, отработанных способов не было вообще.

Среди собравшихся той ночью в Кузнице не было ни одного кандидата. Юноши спали в своих палатах, не зная о том, что Клинок, сделавшийся уже их героем, вернулся в Айронхолл в неважном виде. Двое кузнецов вызвались помочь с грязной работой, но многие магистры и рыцари отказались в этом участвовать. Зная шансы на успех ритуала Обращения, они не горели желанием видеть это.

Прокричав без умолку целый день, Дюрандаль наконец стих; из воспаленного горла не вырывалось ни звука. Он лежал на полу в своем веревочном коконе, не реагируя на расспросы или угрозы, хотя какая-то часть его мозга бесстрастно фиксировала происходящее. Все тело его свело судорогой; он весь обделался. Его не волновало ничего, кроме того, что его подопечный погиб насильственной смертью, и что он сам был тому виной.

– Не думаю, чтобы мы смогли провести ритуал, не развязав его, – пробормотал Великий Магистр. Он ходил теперь, опираясь на посох, и почти оглох. Ему было уже далеко за восемьдесят.

Магистр Ритуалов машинально провел рукой по волосам, более всего напоминавшим поляну пушистых одуванчиков.

– Нет. Сначала нам нужен его меч. – Он принес из библиотеки охапку пергаментных свитков, хотя и так помнил ритуал наизусть. Он всегда знал, что когда-нибудь это ему пригодится, и нужда в этом будет срочной. – Его нужно заковать в цепи. Это очень важно. Даже если бы он находился в здравом уме, его пришлось бы заковать.

– Как он мог бы остаться в здравом уме? – заметил Монпурс. – Ладно, давайте начинать.

– Минуточку, – вмещался Магистр Архивов. – Не можем ли мы отобрать у него сначала меч? Мне не хотелось бы иметь дело с ним, развязанным и вооруженным.

– Что ж, неплохая мысль.