Золочёные Латунные Кости

Палёная неосознанно лелеяла юношеские мечты, от которых страдала, когда мы ещё только объединились, но здесь главной крысой был я. У неё, возможно, в глубине души сформировалась привязанность, которая сыпала соль на открытые раны, когда она была в периодах течки.

Нужно с ней поосторожней.

Она принимала какие-то сильнодействующие снадобья. Крысиные бандиты, которые были здесь, никак не реагировали на неё. Доллар Дан испытывал тоску к Палёной с тех пор, как Джон Растяжка занял пост номер один в качестве крысы-гангстера, он будет ждать своего шанса.

Всё в порядке, Палёной никто из женщин сейчас не нравился, потому что они конкурировали за внимание крысы-босса. Тинни, наверное, тоже состояла в её временном списке, но той здесь не было. Были Кара Алгарда и Страсть, которая ещё почти ребёнок.

Страсть прошмыгнула мимо, спустилась в холл, оглянулась, и необоснованно воскликнула:

– Попался! – думала, что я смотрю на неё, такого скорее можно было ожидать от Диди.

Это должно было сработать. Она думала, докажет, что мной можно манипулировать, даже когда я пытаюсь быть хорошим парнем.

Палёная дымилась.

Сколько времени это продлится? Это её самый тяжёлый день? Я надеялся на это.

Тут я понял, что она всё ещё у двери.

О, Боже и все силы небесные, защитите меня! Всё, в чем я нуждался, это рыжулька, пришедшая в этот зверинец. Единственной женщиной в этом доме, которой доверяла Тинни, была Пенни, но это вмиг изменится, когда она увидит, как та выросла.

Кто-то постучал. Палёная начала отодвигать засов.

56

Колда тихонько проскулил:

– Ты больше не нуждаешься во мне, Гаррет, я лучше пойду отсюда.

Его мимика кричала, что он лжёт. На самом деле, он хотел залезть в пришедшую толпу. Команда из «Огня и Льда» могла своим обаянием довести его до санитаров с носилками.

– Труди не нравится, когда приходится ждать.

Что ещё за Труди?

«Невеста».

Этот старый чёрт – время – снова выкидывает свои трюки. Разве у Колды была жена раньше, когда он пытался отравить меня? Я думал, что да, но не мог вспомнить наверняка. Ну, а сейчас её нет. Он боялся своей женщины, хотя и не так, как фантазий, мучающих его здесь.

– Если собрался уходить, так уж уходи. Ты же не хочешь пропустить ужин из-за этих бестий. У тебя проблемы, Палёная?

– Какой-то идиот давит на дверь, а задвижку из-за этого зажало. Не по-людски она как-то сделана. Вот и всё, готово.

Она позволила двери открыться.

Внутрь ввалились Джон Спасение со спутником, недавно сбежавшим из приюта для бездомных. Последний волок приспособления, подобные тем, что принесла Пенни. Он был жалок, даже на порядок выше. Ему требовалось мыло и вода, украсть чистой одежды, и, возможно, до этого нужно было отказаться от дюжины бутылок горячительного.

На голове у него были дикие седые заросли. Я вздрогнул при мысли, что эта мерзкая скотина войдёт в мой дом. Он был ниже, чем Спасение и более кряжистым, и находился в эпицентре свирепого месива запахов.

Джон Спасение сказал:

– Это Птица, Гаррет. Птица, это тот парень, которому нужна твоя помощь, – он повернулся. – Палёная, можешь показать, где Птице придётся работать?

Он отвёл меня на несколько шагов в сторону кухни и прошептал:

– У тебя есть алкоголь? У Птицы проблемы с головой. Ему надо принять, чтобы утихомирить голоса.

Я открыл рот желая напомнить Прилипале, что я не так богат, как он, но получил нежное предостерегающее прикосновение Покойника.

– Голоса? Правда?

– Ты должен увидеть это, чтобы поверить. Этот парень гений. Когда в нём нужное количество «огненной воды», так чтобы успокоить голоса, он рисует как ангел.

Я верил Спасению, потому что сталкивался с подобным раньше.

– У тебя есть какие-нибудь мысли, как Птица, на самом деле, относится к своему безумию? – спросил я Спасение.

– Что ты имеешь в виду?

– Он хочет, чтобы голоса ушли?

– А ты не захотел бы?

– Я бы да. А ты сам? Если бы это означало, что от тебя уйдёт волшебная сила великого драматурга?

– Ты думаешь, Покойник в состоянии захлопнуть ментальную дверь перед его демонами.

– Возможно. Спустись к нам со своих высот ненадолго, – я заглянул в комнату, где Морли принимал, как своё законное право, знаки внимания нескольких красавиц. – Страсть, у тебя есть время?

Юная Исчадие Ада отвернулась от матери и мадам Майк. На её лице появилось обычное для подростков выражение объединяющее скуку, смущение и отвращение.

– Что? – её выражение не изменилось, когда она взглянула на моего спутника.

– Я говорил тебе, что, если представится шанс, то познакомлю с Джоном Спасением. Это – он, – Прилипале я сказал: – Страсти нравятся твои пьесы.

Ребятёнок вышла из себя. Ещё бы, но истерики не закатила.

Я не видел в этом ничего сложного. Таким вот и был Пилсудс Вильчик, Прилипала, ласка, которая ходила следом за моим другом. Он много жаловался, вертелся под ногами, и имел завихрения в мозгах, которые не позволяли ему разглядеть, кем на самом деле была Торнада.

Я считал Торнаду другом, но иллюзий о её характере не имел.

Мысль о том, что этот зловредный наглец может стать главной знаменитостью, была абсолютно смешна.