Золотая братина: В замкнутом круге

Выходя из своего кабинета и намереваясь спуститься в подвальные помещения («Только взгляну на „Братину“ – и тут же вернусь»), директор просмотрел список бригад охраны, который лежал у него на письменном столе под толстым стеклом. «Сегодня смена Великанова. Понятно. Загляну к Валентину Николаевичу на пару минут».

Наручные часы показывали четверть седьмого. Закрыв на ключ свой кабинет, он быстро прошел по коридору в его конец и, остановившись у двери, обитой светлым металлом, с табличкой «Охрана. Посторонним вход воспрещен», нажал красную кнопку рядом с дверной рамой.

Тотчас щелкнул замок – дверь открылась. Перед директором музея стоял крепкий парень в десантном камуфляжном костюме, с «калашниковым» на плече, дулом вниз, Федор Рябушкин – квадратный, могучий, с короткой крепкой шеей и маленькой головой.

– Добрый вечер, Иван Кириллович, – сказал тот, похоже, несколько смутившись. – У приборов (Федя служил на флоте) Остап и Воротаев Никодим Иванович, а я вот ужин готовлю.

– Постой, постой! – перебил Любин. – Почему Воротаев? Ведь ваш командир Великанов!

– А он попросил Воротаева подменить его сегодня. Никодим Иванович говорит…

В это время из-за перегородки, за которой скрывались пульт управления сигнализацией и мониторы, вышел Никодим Иванович Воротаев – старейший работник музейной охраны. Он трудился здесь уже более двадцати лет, ему перевалило за шестьдесят, и был он крепок, спокоен, немногословен, надежен – директор музея всегда ставил его в пример молодым охранникам. Воротаев служил в музее еще при отце Любина, его помнил Иван Кириллович с той поры, когда был студентом Историко-архивного института, а здесь, у отца, проходил практику.

«Все к лучшему, – подумал он. – Даже хорошо, что сегодня во главе охраны Иваныч. С ним я как за каменной стеной».

– Здравствуйте, Иван Кириллович, – заговорил командир группы спокойно, чуть-чуть замедленно, преданно глядя на директора музея. – Смену приняли, по залам прошли, все в порядке, везде техника работает безотказно…

– Погодите, погодите, Никодим Иванович, – перебил Любин. – Что случилось? Ведь командир этой смены Великанов!

– Тут такое дело… Попросил подменить его, что-то дома стряслось…

– Но почему же меня не поставили в известность?

– Так, Иван Кириллович, мне Валентин позвонил буквально часа в четыре. Хорошо, дома застал – я как раз собирался на дачу ехать.

– Да что у него приключилось?

– Не сказал. Спешил очень. И голос такой… Срывается.

– Ну ладно, потом разберемся.

Непонятная тревога, возникшая вроде бы без всякой причины, заставила сильнее забиться сердце Ивана Кирилловича.

– Хорошо… – Любин помедлил. – Выйдем-ка на минутку.

Они оказались в коридоре. Директор музея плотно закрыл дверь.

– Вот что, Никодим Иванович, – сказал, волнуясь, Любин, – сейчас ко мне пожалуют гости. Вернее, один очень важный гость со своей охраной. Мы пройдем в зал с «Золотой братиной». Когда будем выходить из кабинета, я тебе позвоню, и ты отключишь сигнализацию стенда с сервизом…

– Это зачем же? – насторожился командир охраны. – Такого еще никогда не было за все время, как я здесь работаю. И по инструкции не положено.

– А слово директора вам не приказ? – улыбнулся Иван Кириллович, и только что возникшая тревога исчезла: «Совсем я психом стал». – Не волнуйтесь, Никодим Иванович. Все сами увидите и поймете. Я вам позвоню, и вы, отключив сигнализацию, тут же выведете на монитор картинку зала с «Братиной».

– Понятно… – задумчиво протянул Воротаев.

Иван Кириллович взглянул на часы и заспешил в свой кабинет. Николай Якименко из своей будки позвонил ровно в половине седьмого:

– Иван Кириллович, они подъехали. Пропускать?

– Разумеется, Коля! Пропускайте!

«Встречу графа на крыльце», – решил Любин, поднимаясь с кресла. В это время в помещении охраны Федор Рябушкин закончил все приготовления для дружеского ужина. Воротаев сидел в кресле перед телевизором и, весь отдавшись зрелищу, смотрел спортивную передачу – шла захватывающая велогонка по городам Европы, очередной этап.

– Никодим Иванович, у меня все готово, – сказал молодой охранник.

– Ну-ка, ну-ка! – встрепенулся командир смены, с явной неохотой отрываясь от телевизора.

Он поднялся, осмотрел стол, улыбнулся:

– Неплохо! Но чего-то не хватает. Водка «Абсолют» особой закуски требует. Вот что: есть у меня баночка паюсной икры, случайно в сумке оказалась.

Дело в том, что, появившись в помещении охраны без десяти пять, когда и Федор, и второй рядовой охраны, Остап Цугейко, были уже на месте, Никодим Иванович объяснил ребятам, что ему придется в эту смену подменять их командира.

– Тут, хлопцы, такое дело. День рождения у меня сегодня. Собрался с семьей отметить на даче, а тут ваш Валентин Николаевич звонит. Как отказать товарищу? Так что есть предложение… – Он вынул из хозяйственной сумки матовую бутылку «Абсолюта» и, открыв холодильник, сунул ее в морозилку. – И мой день рождения отметим, и за более тесное знакомство выпьем.