Золотая чаша Колоксая

Володарович впился во взволнованную девушку немигающим взглядом и сжал её тонкое запястье. Нимфириель видела, как шевелятся его губы, шепча заклинание, ощущала, как сладкая пелена наползает на голову, лишая возможности сопротивляться. А потом, закусив губы, дёрнулась от боли. Но Радомир держал крепко. В этом и была разница между видуном и колдуном. У видуна был дар читать мысли, и делал он это незаметно и небольно. Колдун лез в голову с помощью ворожбы, причиняя муки.

Волхву не впервой приходилось пользоваться этим заклинанием. Но делал он это редко. Вторгаться в чужое сознание было не так уж приятно. Встречались люди, одними разговорами ввергающие в зелёную тоску, а если попадал к ним в мысли — словно кувырком с горки катился. Но сознание видуньи было светлым, с лёгким свечением, именно таким, каким его описывали древние манускрипты из храмовой библиотеки. Тарс чувствовал, как его начинает затягивать это свечение, но не стал сопротивляться. Мужчина осторожно выдохнул, приноравливаясь к новым ощущениям. Никакой суеты, никаких привычных человеку колебаний и сомнений. Чёткие понятия и принципы, ясные представления об окружающем мире. Альвийская кровь в Нимфириель была сильная! Колдун осторожно послал мысль об отце и тут же ощутил, как одни мысленные сгустки сжимаются и удаляются, а некоторые наоборот приближаются, увеличиваясь в размерах, словно приглашая заглянуть в них. Радомир потянулся к ближайшему.

— …Ты мне за всё ответишь, сука!

— Смотри, как бы тебя самого не присыпали под этой осинкой!

Володарович помнил этот недавний разговор, но впервые видел себя глазами альвийки. Это он так выглядит со стороны?! Взъерошенный, с дёргающимся глазом?! … Хорошо хоть слюной не брызжет! Да бешеная лиса — милый котёнок по сравнению с ним! Даже стало немного не по себе…

Волхв отогнал это воспоминание и притянул следующее. Ему повезло: перед глазами появился отец.

…Володар Светозарович верхом на вороном жеребце ехал по лесной дороге. А среди деревьев замерли девушки с луками и стрелами в руках.

— Похоже, там человек? — шепнула альвийка с длинными золотистыми волосами.

— Верно.

Услышал Радомир голос Нимфириель.

— Он старый! — фыркнула ещё одна рыженькая альвийка, обнимая Нимфириель за плечи. — Другое дело, если бы ехал молодой красавчик.

— Когда ты успокоишься, Анариэль? — недовольно нахмурилась блондинка. — Тебе скоро сто лет, а никак не умнеешь.

— Анариэль шутит, — вступилась за подругу Нимфириель и вдруг вскрикнула: — Ой, смотрите!

Девушки отложили луки и наблюдали за мужчиной. Поводья выскользнули из его рук. Вороной жеребец остановился и, постояв, стал пощипывать траву на обочине. А всадник странно наклонился, словно заснул на ходу.

— Он, кажись, пьян? — хихикнула другая альвийка, спрыгивая с дерева на землю, и подошла к подругам.

— Но я не чувствую запаха вина, — рыженькая девушка озадаченно глянула на других.

— Я тоже.

— И я.

Блондинка подбежала к мужчине и успела подхватить раньше, чем тот рухнул на землю.

— Ему плохо!

Нимфириель присела рядом, расстёгивая кафтан незнакомца, чтобы облегчить дыхание. Радомир заметил, как дрогнули веки отца. Володар открыл глаза и улыбнулся.

— Я умер и попал в Ирий?

— Нет.

— Нет? Где же ещё можно встретить столько красивых девиц?

Анариель протянула кожаную баклагу с водой. Мужчина сделал несколько глотков. Чёрные волосы прилипли к потному лбу. Альвийка намочила платок и протёрла лицо человека.

— Как вы?

— Всё хорошо, милая… — Володар задержал девичью ладонь с платком на лбу, испытывая облегчение.

Нимфириель, а с ней и Радомир, почувствовала тычок в бок. Альвийка глянула на блондинку. Та кивком указала на мужские руки. Девушка пригляделась: кончики пальцев посинели.

— Давайте перенесём человека к дереву. Не лежать же ему у дороги, — предложила одна из альвиек.

Радомир похолодел, узнав тот самый дуб… Володар дышал тяжело, медленно, но улыбался встревоженной Анариэль, а в тёмных глазах не было ни капли страха. Остальные девушки отошли, чтобы обсудить, как быть.

— Надо ехать за лекарем, — предложила блондинка.

— Сулезара, уже поздно, — вступила в разговор темноволосая альвийка, только что присоединившаяся к ним. — Сердце человека очень устало и больше не может биться.

— Нельзя позволить ему умереть! — возразила Сулезара.

— Ты не понимаешь… Этот смертный живёт с постоянной болью. Он готов уйти. Он почти хочет этого…

Нимфириель не стала больше слушать, подошла к умирающему. Тот заметил слёзы на её глазах:

— Почему вы загрустили?.. Вы плачете по мне?

Радомир, наконец, тоже понял, почему у него всё расплывается перед глазами: плакала альвийка.

Володар засмеялся, слабо, задыхаясь:

— Милые мои, я прожил долгую, а как для воина, так очень долгую жизнь. Пришла пора уступить место молодым. Таков закон жизни.

Сулезара присела рядом.

— Где вы живёте? Мы позовём ваших родных.

— Не думаю, красавица. Я из Тарсии… А сын, боюсь, уже не успеет.

Радомир скрипнул зубами: если бы он не задержался тогда на постоялом дворе, то успел бы.

Володар чуть поморщился от боли в груди, глянул на притихших альвиек.