Золотая чаша Колоксая

По правде говоря, Радомир ждал, что видунья станет спорить. Такое быстрое согласие с её стороны удивило тарса, он осторожно предположил:

— А может, дело в том, что тебе предначертано жить среди смертных?

— С чего ты взял? — удивилась альвийка, пристально глядя на мужчину.

Володарович предостерегающе поднял руку:

— Я сам скажу, не лезь в мою голову.

— Даже не собиралась, — огрызнулась видунья.

— Это пока, — волхв задумчиво почесал нос. — Без нужды ты чужие мысли не читаешь, но уж если тебя что-то заинтересовало, то спасу не будет.

Девушка прищурилась так, что глаза превратились в две узкие щёлочки. Мужчина криво усмехнулся:

— Я давно тебя знаю и довольно хорошо, заметь…

— Что же ты такого знаешь обо мне? — Нимфириель вдруг почувствовала раздражение. — Только то, что подсмотрел на мельнице?

— Нет, — Радомир не сводил с неё хитрого взгляда. — На мельнице я смотрел только последнюю седмицу, проведённую вместе.

— Зачем?

— Да хотя бы затем, чтобы узнать, что ты на самом деле сказала болотницам, — с вызовом заявил тарс.

Видунья смутилась, отводя взгляд:

— Тогда ты должен знать, я говорила первое, что пришло в голову.

Володарович выгнул бровь:

— Первое, что пришло тебе в голову, было: «Этот мужчина — мой»?.. Странно! Не находишь?

— Колдун, умолкни, — девушка с опаской глянула на сидевших неподалёку товарищей. — Я действовала по ситуации: болотницы вели себя как девки, не поделившие кавалера. Я только подыграла… до какого-то момента, пока ты им груди лапать не начал.

К её удивлению, Радомир не спорил:

— Я ничего не помню вплоть до того момента, когда нас встретил Жунь.

— Отличная отговорка: ничего не помню — с меня взятки гладки!

— А чего ты хочешь? Болотницы очень красивы — этим и кормятся. Я сопротивлялся, сколько мог.

— Ох ты, бедный! А потом — цап за грудь?

— А за что?

— Мог бы волосы погладить!

— Сама гладь!

Нимфириель чувствовала, что их разговор свернул не туда. Она шумно выдохнула:

— Разве об этом шла речь?

— Нет! — Радомир весело улыбнулся. — Мы говорили о том, что ты по-разному ведёшь себя в альвийских поселениях и в человеческих городах. В Мирквиде ты думаешь и поступаешь как альв. Я потому и охотился на тебя в королевстве альвов: там легко предсказать твои действия. Достаточно было узнать, где ты. После этого просчитать, куда отправишься и где будет западня — для меня не представляло большого труда… Помнишь Соляную пустошь? Я почти сцапал тебя тогда, — похвалился тарс.

Нимфириель застыла. «Почти сцапал?» Точнее было бы сказать «почти убил»! До сих пор спина побаливала. Но, похоже, колдун даже не догадывался, как был близок к осуществлению своей мести, и думал, что просто ранил альвийку… Что ж, пусть и дальше так думает. А Радомир тем временем продолжал:

— …Совсем другое дело, когда ты приезжала в Маг’яр под видом наёмницы. Без магии я тебя не мог даже найти, не говоря о ловушках и засадах. То тебя видели на берегах великого моря Заката, то ты уже где-то на северных границах с берендеями. А когда тебя, альва, к неврам на Струмень понесло — у меня голова кругом пошла! — мужчина весело подмигнул ей. — Даже эта дорога весьма показательна. Когда мы выехали из Снавича, ты ещё не отошла от Мирквида, вела себя как ледяная статуя: ни разу не засмеялась, чуть наши парни вспылят и начинают разборки — ты в кусты. А потом день за днём стала очеловечиваться, — волхв перехватил недоумённый взгляд девушки. — Да-да!

— Если под очеловечиванием ты имеешь в виду нашу ругань, истерики и пинки под зад, то… даже не знаю, что сказать тебе!

Она прикусила язык. А Радомир расплылся в широкой ухмылке:

— Не знаешь? Или стесняешься вслух послать меня далеко-далеко и не за грибами?..

Нимфириель задумчиво погладило плечо: не хотелось признаваться, но в чём-то колдун был прав. Она обвела двор рассеянным взглядом:

— Я люблю свою семью… родителей, деда.

— А я и не говорил, что ты их ненавидишь, — возразил тарс и, немного помолчав, добавил: — И вообще, я не понимаю, чем ты не довольна. У тебя богатые, знатные родичи и среди альвов, и среди людей. Я так понимаю: Любояра — это прабабка градоначальника Кроснова, второго города в княжестве после Седой горы? А тётка замужем за тем самым послом, который двоюродный брат миконского князя?

Нимфириель в который раз удивлённо хмыкнула: всё-таки хорошо они изучили друг друга за эти три года. Радомир сверкнул белыми зубами:

— Получается как в присказке: и в девках, и замужем. Хочешь — живёшь среди людей, голову своей любимой тряпкой обмотала, чтобы уши не торчали, — и вперёд. Хочешь — среди альвов, там даже платок не нужен.

Видунья грустно улыбнулась.

— Нельзя вечно балансировать между двумя мирами, колдун. Выбор предстоит сделать и мне.

— Ну, так делай! Не маленькая, поди, — мужчина хмыкнул, — должна уже понимать, что не найдёшь решения, которое устроит тебя полностью.

— Что?

— Что бы ты ни выбрала, всё равно пожалеешь, — волхв наклонился к девушке. — Потому как что-то потеряешь!.. Придётся потерять, альвийка. Понимаешь?