Золотая дева

— Стесняюсь спросить, кэп, — прервал его невесёлые мысли лейтенант. — А откуда нарисовалась в эфире госпожа Свирская?

Антон посмотрел на Болтухина. По причине отъезда тот переоделся в цивильное: шлёпанцы на босую ногу, пёстрые гавайские шорты и новую футболку с окровавленной куклой «вуду» на весь живот. Кукла жутко улыбалась и из неё торчали чёрные спицы. Антон вздохнул, сочувствуя соседям лейтенанта по купе и ответил:

— Всё, мой друг, очень просто. Ещё, будучи в Питере, я связался с отделом Интерпола в Хельсинки, и было установлено, что Екатерина Свирская сначала остановилась в гостинице, а затем переехала на улицу Осмонкуе, 12. Это адрес Петра Канарского. Видимо, по доброте душевной, а может быть, и по иным причинам, он приютил девушку. С ним я и связался. Благо, на телефоне Кости Тагарина остались все его контакты. Это ведь Костя был постоянно на связи с Канарским и так удачно морочил нам с тобой голову. Надо отдать должное девушке: она не знала ни об убийстве, ни о кладе. Ей можно поставить в вину лишь контрабанду монет. Когда же мне удалось связаться с Канарским и убедить его дать трубку Екатерине, она сначала мне не поверила. Хорошо, что борт ещё не взлетел, и кто-то из пассажиров выложил захват заложника в интернет. В воздухе, на большой скорости самолёта, как ты знаешь, выйти в сеть было бы практически невозможно.

— Значит, она нашла этот ролик и узнала мать в образе террористки, — догадался Болтухин. — Представляю её реакцию.

— Примерно так, — кивнул Антон. — Екатерина перезвонила мне буквально минуты через три и сразу же вызвалась поговорить с графиней. О результате ты знаешь.

— Кстати, как там графиня? — спросил лейтенант. — Сделать харакири заколкой вроде бы никому пока не случалось.

— Заточка пропорола корсет и оцарапала рёбра. Она пыталась нанести себе ещё один удар, но подоспел агент и перехватил руку. Впрочем, не исключаю, что у неё просто каменное сердце.

Антон бросил взгляд на башенку Ленинградского вокзала. Часы показывали без четверти три.

— Пора, — сказал он, протягивая ладонь лейтенанту.

— Кэп… — только и смог сказать Болтухин, с чувством тряся протянутую руку, — Антон Васильевич, может, мы ещё встретимся? Может…

Лейтенант не договорил. Он попытался улыбнуться и не смог. Подхватил сумку с контрабандой и побежал к поезду. Спустя пять минут белоснежный «Сапсан» с красной полоской на боку неслышно тронулся и помчал лейтенанта Болтухина в Северную Пальмиру.

— Встретимся, лейтенант, обязательно встретимся, — задумчиво проговорил Антон, глядя вслед составу, уносящемуся в дрожащее июльское марево.

P.S.

(Сообщение, пришедшее по WhatsApp).

Капитан, мы с Катенькой весьма огорчены происшедшим. Говорю «мы» потому как не далее вчерашнего дня госпожа Свирская, к которой я проявил известное участие, оказала мне честь стать моею супругой. Венчаться решили здесь, в Хельсинки, хотя души наши и стремятся на Родину. За шалость с монетами не журите строго. Всякий зарабатывает на хлеб, как умеет. Скажу только, что империалы не достались иностранцам. Финны оказались крайне скупы и не трепетны к российской истории. Все монеты, кроме одной, я сбыл нашим с вами соотечественникам, чьих имён открывать не стану. Один империал оставил себе. Не взыщите, капитан, не смог одолеть соблазна.

В остальном остаюсь искренне к вам расположен.

Ваш Пётр Канарский, больше известный вам, как «Батон».

Капитан Кречетов отложил телефон, встал из-за стола и подошёл к окну. Из его кабинета открывался вид на проспект, заполненный нескончаемым морем движущегося транспорта.

Жизнь шла своим чередом.