Золотая дева и Серебряный зверь (СИ)

Кунал смотрел на меня, а я на него. И мы будто ничего и никого не видели. А когда он ушел я словно очнулась. Самира издевалась надо мной, но мне было все равно. Ту ночь я провела без сна, вспоминая его. Мы не обмолвились ни словом, но кажется нам это и не было нужно. Я нашла человека, с которым может говорить моя душа. Мне так хотелось снова его увидеть, но он словно испарился. Почти три недели я не видела его, ни на улице, ни в медицинском пункте. Я уже начала думать, что я ему не понравилась и он избегает встречи со мной.

Пока спустя три недели, в одно прекрасное утро я не оказалась на работе раньше всех. День был такой солнечный и теплый, несмотря на ноябрь. Настроение было очень хорошее. Я зашла в свой кабинет и увидела на столе белую розу и записку. Помню, как тогда забилось мое сердце от волнения. Я быстро закрыла дверь и буквально подбежала к столу, схватила записку и раскрыла ее: «За три недели в командировке я не смог забыть твои глаза». Улыбка в тот день не сходила с моих губ. Я наконец узнала тогда, что такое быть на седьмом небе от счастья. И конечно весь день провела, нюхая розу и перечитывая более сотни раз записку. Я точно знала от кого она была.

Через два дня он пришел ко мне во время своего обеда, сказал, что плохо себя чувствует. Я увела его в свой кабинет и, как только за ним закрылась дверь, я оказалась в его объятиях. Он обнимал меня со спины. Я замерла и боялась пошевелиться, будто бы он исчез, а еще я не могла скрыть свою улыбку. Сердце бешено стучало, в горле застрял воздух. Я не могла ни вздохнуть, ни выдохнуть. Но мне нравилось быть в его объятиях, чувствовать его горячее дыхание на моей макушке. Я чувствовала запах сандала, исходящий от его кожи и это было сродни наркотическому опьянению-все плохое улетучилось из головы и лишь осталось приятное томление в теле, от которого хотелось танцевать и петь. Я подняла руки и коснулась ладонями его кистей. Какие у него горячие руки. Мне нестерпимо сильно захотелось обнять его. И я не стала сдерживать свой порыв, обняла его, утыкаясь носом в шею. Я слышала, как успокаивалось его сердце, как его дыхание из рваного, стало размеренным. Он шептал мне ласковые слова, говорил, что наконец-то нашел меня. Мы стояли так долго, может час или два, а нам казалось, что все это длилось всего-то минуту. У меня было ощущение, что я знаю его всю жизнь или больше, словно в каждом своем перерождении мы были с ним вместе. Он не позволил себе ничего лишнего, но я больше не замечала других мужчин. Тогда я уже знала, что больше мы не расстанемся.

Он приходил ко мне ежедневно, каждое утро я находила у себя в кабинете розы. А через два месяца, почти в конце января, Кунал сказал, что завтра придет ко мне домой просить моей руки у моего отца. Я так переживала весь день и, когда вернулась домой, первым делом все рассказала отцу. Помню, как он улыбался, видя мое волнение, но оказывается еще утром, прежде чем сказать мне, Кунал поговорил с моим отцом, и мой папа разрешил ему прийти к нам домой с предложением.

***

И вот настал этот день, вернее вечер. Всю предыдущую ночь я не спала, весь день была, как на иголках и вот моя мама сказала, что он наконец-то пришел. И теперь я и вовсе боюсь выходить из моей комнаты. Мама оглядела меня и обняла. Я услышала, как она всхлипывает. Моя английская мамочка стала совершенно индийской. Я надела свое лучшее сари и лучшие украшения и все равно мне казалось, что я недостаточно красива.

— Малини, ну выходи уже, гости ждут! — Прошипела моя мать, стирая слезы, я рассмеялась, глядя на то, как она уставилась в зеркало и аккуратно стирала потекший макияж. Когда она закончила поправлять свой макияж, мама недовольно покачала головой. — Как долго ты собираешься! — Она пыталась быть строже, но голос ее дрожал. Мама взяла меня за руку и потянула за собой. — Ни одному мужчине не нравятся женщины, которые так долго собираются. Не удивлюсь, если он сейчас откажется. — От ее слов мое сердце кольнуло.

Но я была уверена, что Кунал не откажется от меня никогда и ни при каких обстоятельства. Но мама и не собиралась селить в моей душе сомнения, она переживала не меньше меня, потому что все, кроме нее, знали, что происходило в жизни ее дочери. Когда мы спускались с ней по лестнице я стала переживать еще сильнее. Мое сердце просто выскакивало из груди, коленки дрожали, ладони взмокли-словно мне предстояло сдать квалификационный экзамен заново. И чем ближе мы подходили к гостиной, тем сильнее я волновалась, пока не поймала себя на мысли, что хочу убежать. Мама, почуяв неладное, буквально втащила меня в комнату, где сидели мой отец и Кунал. Мой жених был в строгом светло-сером костюме, но одежда — это не единственное, что в нем изменилось, он смотрел на меня как-то иначе, с такой теплотой и нежностью. Вот в тот миг все мои сомнения улетучились, и я поняла, что только я имею для него значение, а все остальное такие мелочи, на которые он не обратил бы внимания никогда.