Золотая девочка

Всем привет, я новенький в «Фейсбуке», буквально впервые им воспользовался. Не мог бы мне кто-нибудь подсказать, как связаться с семьей Виви? Даю слово, я не маньяк и не сталкер. Я учился с Виви в старших классах в Парме с 1983 по 1987 год. Мы встречались 11 месяцев. Я не видел ее с августа 87-го, но услышал от сестры моего друга, с которым мы раньше играли в группе, что она неожиданно скончалась, и хотел бы выразить семье свои соболезнования и поделиться воспоминаниями о ней. О том, что она писательница, и довольно известная, я тоже узнал недавно (я не особенно много читаю). Я залез на «Амазон» и увидел описание ее книги, которая выходит через месяц, и об этом тоже хотел бы поговорить с семьей. Поэтому, если кто-нибудь может мне помочь, я был бы благодарен. У меня нет страницы в «Фейсбуке» (я пишу с профиля своего коллеги), меня зовут Бретт Каспиан, я главный менеджер в отеле «Холидей Инн» возле Университета Теннесси в Ноксвилле. Можно позвонить на ресепшен и попросить меня. Сожалею о смерти Виви. Она была особенной девушкой.

«О нет, – думает Виви. – Не-е-ет».

Бретт Каспиан прослышал о книге.

Интуиция не подвела Виви: Бретт не знал, что она писательница. Выяснил это только потому, что кто-то рассказал ему о ее смерти. Надо полагать, сестра друга – это Рената, сестра Роя. А-а-а! Теперь Виви понимает, как наивно было думать, что Бретт никогда не услышит о существовании книги. Весь мир соединен незримыми нитями; все знают всё обо всем благодаря интернету. Бретта нет в «Фейсбуке», но это не означает, что он живет в хижине в лесу или в джунглях Амазонки. Каспиан – менеджер отеля в «Холидей Инн» в Ноксвилле, штат Теннесси (это так заурядно; Виви могла бы предположить, что он работает с одной из групп, которыми они восхищались: «Форинер», «Блю Ойстер Калт», – звукорежиссером и осветителем во время их летних ностальгических туров).

Судя по сообщению, Бретт не злится. Он не ненавидит ее.

Но начнет – если прочитает «Золотую девочку».

Виви отдает Марте планшет.

– Лучше, чем можно было бы ожидать! – говорит она.

Уилла

Уилла с Рипом перебираются на лето из своего дома на Квакер-роуд, который они купили сразу после свадьбы с помощью старших Бонэмов, в коттедж, расположенный на пляже при въезде на Смитс-Пойнт. В доме на Квакер-роуд площадью четыреста квадратных метров пять спален. Коттедж – крошечный, как кукольный домик. Раньше это была «летняя резиденция» бабушки и дедушки Рипа, и Уилла с будущим мужем ездили туда на велосипедах, когда учились в школе. Бабушка делала им лимонад с мятой, но пить его приходилось за столом для пикника на веранде, потому что в доме уместиться все не могли. Коттедж носит название «Уи Бит»[22]. Внутри – крошечная гостиная, одну стену которой занимает кухонный уголок; спальня, где помещаются только кровать и тумбочка; и туалет, в нем стоят унитаз и раковина. У дома есть веранда, там примостились стол для пикника и газовый гриль, на который когда-то, в середине девяностых, разорился дедушка Рипа, а если спуститься на три ступеньки вниз, можно выйти в вымощенный плиткой дворик с летним душем. За верандой и душем начинается тропинка, ведущая через дюны к пляжу.

После того как дедушка и бабушка Рипа переехали в дом престарелых, «Уи Бит» стоял в запустении. Никто из Бонэмов не хотел туда ездить. Они все были высокими; Чес и Рип могли выпрямиться в полный рост только в середине комнаты, где свод потолка достигал высшей точки. Зимой умерли и дедушка, и бабушка, и Рип получил коттедж в наследство. Там поселились мыши, все покрылось плесенью. Пол в гостиной прогнил, туалет пришел в ужасное состояние. Уилла думала, может быть – может быть, – они могли бы устраивать здесь пляжные вечеринки, но Рип настаивал на том, что хочет здесь жить.