Золотая девочка, или Издержки воспитания

С бьющимся сердцем сунула руку в кармашек бального платья – ключи на месте, не потеряла! Отперла три замка и, закрыв за собой дверь, привалилась к ней, касаясь голой спиной гладкого железа, и ей стало ещё холоднее. Маринэ опустилась на корточки и долго сидела на полу, в пустой квартире, не зажигая света. Так и уснула, с мокрыми от слёз щеками, прижавшись к стальной двери ледяной от холода спиной и обхватив руками коленки. Счастье кончилось.

На следующее утро Маринэ взялась за платье – пристрочила отрезанную спинку, старательно пришила оборки и притачала рукава, удивляясь собственному безразличию. К приезду родителей платье обрело прежний «средневековый» вид и заняло подобающее ему место в платяном шкафу. На вопрос, как прошёл её первый бал, Маринэ ответила: «Мне понравилось». Ей хватило сил улыбнуться и сделать невозмутимый вид. О том, как она провела свой первый бал, родители так и не узнали.

Годом раньше

Как назло, вспомнилась музыкальная школа, которую она окончила годом раньше. Экзамены. И выпускной вечер, на который ей не позволили пойти, потому что «не за что» («Нечего тебе там делать. Регина, посмотри на нашу дочь! Разоделась как на праздник, на выпускной собралась… За такие оценки ремень полагается, а не выпускной! Раздевайся, я сказал. Никуда не пойдёшь, даже не думай. Тройка по специальности, позор-то какой! Отблагодарила родителей за заботу, за ученье… Я ведь не посмотрю, что тебе шестнадцать лет, ты у меня дождёшься… Ты что, умерла?! Платье снимай, сказал!! Сейчас вспомнишь… сонату Торелли».

Маринэ со страхом посмотрела на отца, послушно вылезла из платья, и отец залюбовался её точёной фигуркой в атласной белоснежной комбинации и стройными ногами. – «Ну!! Что застыла? Ступай за рояль, играй сонату, а мы с матерью послушаем, чему тебя научили».

Маринэ молча прошла в свою комнату, села за пианино и открыла ноты злосчастной сонаты. Ничего в ней нет сложного, и как она могла её забыть! «И переоденься! – громыхнул отец, и Маринэ вздрогнула. – Не пристало в одной комбинашке по квартире бегать, не маленькая уже… Но сначала сонату. Сыграешь нам с матерью эту чёртову сонату, потом можешь делать что угодно. В своей комнате. К телефону не подходить».

Вот же не повезло… Отар даже не узнает, что она не придёт. Так что вместо выпускного был «бахчисарайский фонтан» слёз, «бестолочь», «лентяйка «и «бездарь», последнее обиднее всего. И хотя её не тронули и пальцем («Только тронь её, сама получишь, обещаю» – сказал Гиоргис Регине, и Маринэ ахнула) – только не пустили на выпускной, не разрешили телефон, не разрешили телевизор и усадили за рояль учить наизусть злосчастную сонату, – Маринэ проплакала весь вечер, стирая с клавиш слёзы носовым платком.

А всё потому, что на экзамене она забыла сонату. Первую часть помнила, а вторую забыла напрочь. Что называется, как отрезало! Соната была длинная, на одиннадцати страницах, и состояла из трёх частей: «Andante», «Grazioso» и «Allegro ma non troppo» («быстро, но не слишком»). Маринэ знала наизусть все одиннадцать страниц, хотя они дались ей с трудом. Другие две пьесы – «Кобольд» Эдварда Грига и этюд a-moll (ля минор) опус 76, №2 Яна Сибелиуса она играла без запинки и в хорошем темпе, а злосчастную сонату забывала в самых неожиданных местах, и приходилось заглядывать в ноты.

Часть 12. Педагогические методы

Нина Даниловна

– На экзамене нот не будет, – говорила преподавательница по специальности Нина Даниловна, и заставляла Маринэ заниматься так, словно она собиралась поступать после школы в музыкальное училище или даже в консерваторию. Результат был блестящим – в пятом, выпускном классе Маринэ свободно играла программу первого курса музыкального училища.

Нина Даниловна с гордостью «показывала» ученицу другим педагогам, которые удивлялись и качали головами: девочка играла сложные вещи, причем играла музыкально и технически грамотно. – «Ниночка Даниловна, вы нас всех поразили! Как вам удалось добиться таких результатов? сотворили. Ей ведь… лет тринадцать, а как играет! Чудо! Ниночка Даниловна, вы сотворили чудо!» – рассыпались в комплиментах преподаватели. Нина Даниловна расцветала улыбкой, принимая поздравления и чувствуя себя на седьмом небе от заслуженных комплиментов. Как чувствовала себя Маринэ, никто не интересовался: справляется с программой, значит, это её уровень.

Среди педагогов музыкальной школы бытовало мнение, что все дети разные (в этом они были правы), и не надо всех «причёсывать под одну гребёнку» (с этим тоже нельзя не согласиться), надо требовать от каждого по способностям, иными словами, выжать из ученика всё, на что он способен. С последним позвольте категорически не согласиться.