Золотая девушка

Толстяк, как и ожидал Трент, не торопился. Усевшись в кубрике, владелец "Золотой девушки" от нечего делать наблюдал за парочкой молодых загорелых американцев, наперегонки катавшихся около рифа на серфингах. Гомес вернулся и указал на навигационные приборы.

– Много приборов, сеньор.

– Игрушки, – пожал плечами Трент. – Христофор Колумб открыл Америку с одним секстантом и куском свинца, привязанным к линю.

– Америка – большая цель.

– Это правда, – согласился Трент.

– А насколько маленькую цель вы можете поразить с вашими игрушками, капитан Трент?

– С расстояния тридцать метров – прямо в цель, и днем, и ночью.

– Хорошие игрушки.

– Дорогие, – сказал Трент. Гомес ухмыльнулся:

– Итак, давайте поговорим о деньгах, капитан.

Трент постучал по барометру. Стрелка прочно остановилась на отметке 29,9 – тысяча и четырнадцать миллибар.

– В американских долларах. Тысяча в день, наличными, авансом, – сказал он. – Никаких расписок. Питание и выпивка за мой счет, если только вы сможете есть рыбу.

Насчет бумажника из крокодиловой кожи Трент был прав, но в нем не оказалось никакой кредитной карточки. Гомес вынул три тысячедолларовые бумажки. Купюры были совсем новенькие.

– Спасибо, сеньор. – Трент свернул деньги и засунул их в задний карман.

– Не за что. Мы прибудем на борт завтра. В два часа. – Гомес протянул руку.

"Приятное рукопожатие", – подумал Трент. Но ему было бы куда спокойнее, если бы латиноамериканец по крайней мере сделал вид, что торгуется.

– Одна маленькая поправка, – сказал Трент. – На юге сейчас тайфун. Метеорологи утверждают, что пока мы в безопасности, но если он вздумает повернуть на север, придется искать укрытие.

***

Трент лежал на поверхности воды и следил за барракудой. Даже через хлопчатобумажную майку чувствовалось, как печет солнце. В вытянутых руках он сжимал ружье для подводного плавания, снятое с предохранителя, и манипулировал ластами, чтобы оставаться лицом к рыбине. Здоровая: метра полтора в длину, килограммов пятнадцать весом, стального цвета бока, большие немигающие глаза, темный разрез рта. Барракуда выглядела так, как и должна выглядеть, – машина для убийства, гораздо более опасная, чем обыкновенная акула. Трент знал арабов, рыбачивших сетью в Персидском заливе, которым барракуды вырвали икроножные мышцы, когда те стояли на рифе и вода им не доходила до колена.

Пассажиры находились на катамаране, а сам он болтался в воде между корпусом и рыбиной. Если выстрелить барракуде поверх головы, она наверняка выпрыгнет из воды, щелкая челюстями. Открытая пасть барракуды – достаточно веская причина для многих, чтобы не соваться в воду, а по его пассажирам не скажешь, что они удовлетворились увиденным за прошедшие три дня. Трент считал, что сейчас им гораздо лучше под тентом кубрика, чем в воде. Холодильник полон пива, салат из лобстеров стоит на льду.

Если его план сработает, у него будет час или два, чтобы поплавать вдоль рифа. Это он считал более подходящим для себя занятием, чем нянчиться с четырьмя латиносами. Хотя они вовсе не так уж плохи. Тренту не пришлось напоминать о том, что надо разуваться при входе на кооперативный причал. И в течение всех трех дней путешествия они очищали ноги от песка, прежде чем взойти на борт после прогулок по берегу. И внимательно слушали его инструкции по поводу пользования морским туалетом: пробивание туалетов – работенка еще та, и она меньше всего нравилась Тренту. А главное – никто из них никогда до этого не выходил в море, не говоря уже о плавании на большом катамаране. Учиться они не собирались, впрочем, Трент и не пытался их учить.

Барракуда сделала два полных круга. На какое-то время она просто замерла, не шевельнулся даже кончик плавника. Но каждый раз, делая круг, она немного приближалась к Тренту. Он готов был поспорить, что она атакует, хотя с этими барракудами никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Большая барракуда в море – что-то вроде льва в саванне или тигра в джунглях. Она не знает страха, потому что у нее нет врагов. Охотник он или добыча? Трент понимал, что, если он промахнется, его шансы выбраться из воды целым и невредимым будут равны нулю. Подводное ружье с восемью резинками отнимает у рыбака слишком много времени на перезарядку, чтобы можно было еще раз выстрелить. И если хищница решит поохотиться, то он – труп.

Зная, что в момент выстрела барракуда метнется вперед, Трент прицелился немного ниже челюсти. Отдачей руку отбросило вправо. Вначале он не мог ничего рассмотреть из-за пены, поднятой острогой, попавшей в смертельную точку, расположенную на два с половиной сантиметра позади челюстного сустава. Хищница выпрыгнула из воды, щелкая челюстями и изогнувшись так, что, казалось, послышался хруст ее позвоночника. Блеснула на солнце хромированная острога… Четыре прыжка – и она мертва. Жена Джимми гордилась своим умением тушить мясо барракуды. Трент поплыл к катамарану, волоча рыбу на буксире. Он протянул ружье Луису, и тот втянул его вместе с добычей на борт.

Трент предложил своим пассажирам поплескаться в воде, но они отказались.