Золотая девушка

Мужчины смотрели, как она двинулась в сторону росшей неподалеку пихты, села под деревом, облокотившись о ствол так, чтобы наблюдать за ними, и положила дубинку на колени.

– Очень опасная малышка, – сказал латиноамериканец. – И такая красивая…

Так же как Эл и те четверо, что нанимали его яхту, Хосе говорил немного отрывисто, немного иначе, чем колумбийские головорезы Марио, которых Трент принял с борта моторной яхты и перевез на берег. Еще одна часть головоломки встала на свое место. Мигелито, хвастаясь, вел Трента в правильном направлении.

– Вы из Никарагуа?

– Да, сеньор.

– Значит, Луис – из контрас, – произнес Трент таким тоном, словно это было очевидно и неважно.

Хосе кивнул.

– Мы все – контрас, сеньор.

– Подготовленные американцами, – все так же безразлично продолжил Трент. – Я все понял, глядя на то, как эти шли по поляне.

Оба невольно взглянули в сторону трупов. – Луис – наш команданте, сеньор, – сказал Хосе.

– У нас, солдат, трудная жизнь. И у тех, кого мы любим, – сказал Трент и посмотрел на Марианну. – У тебя есть дочь?

– Пятнадцатилетняя, – ответил Хосе. – И двое сыновей: одному – восемь, другому – два…

– Тебе повезло. – Он показал на убитых. – Друзья?

– Коллеги. – Мертвые остались мертвыми. Очки в матче, который его команда проиграла. Возможно, Трент добавит его к остальным – это дело Трента. Латиноамериканец ничего не мог изменить, важно было сохранять чувство собственного достоинства.

«Смотрит в лицо без страха», – подумал Трент. Для арабов, среди которых он провел детство, это тоже было важным, как и для латиноамериканцев и народов Индокитая. Если тебе суждено умереть – умри, но как мужчина. Многие американцы, даже близкие Тренту, не понимали этого, что часто приводило их к ошибкам в странах «третьего мира». Трент как-то попытался объяснить специфику одному майору спецназа: рассказал о крестьянине-мексиканце.

Местный землевладелец послал своих людей, чтобы забрать у него клочок земли. Крестьянин знал, что его убьют, ему нечем было защищаться. Все, что он мог сделать, это выпрямиться и плюнуть в глаза главарю. И без страха смотреть ему в глаза… «Чертов романтик», – прокомментировал тогда майор.

– Девочку поразило предательство деда, – объяснил Трент Хосе.

– Политики… – Латиноамериканец сплюнул на землю. – Все они свиньи.

– В Африке, – сказал Трент, – нигерийцы рассуждают так: «Политики – это люди, которые говорят: „Проголосуй за меня, и я стану важнее тебя“».

Легкая улыбка тронула тонкие губы Хосе. Вдоль холма пронесся порыв ветра, капли дождя ударили Тренту в лицо. Хосе дрожал от холода, ему хотелось укрыться под навесом, но здесь у латиноамериканца не было покровителя. Трент никуда не спешил.

– У тебя есть сигареты?

– В куртке.

Потянувшись, Трент нашел пачку сигарет в нагрудном кармане Хосе. Там же были и спички. Он снял с Хосе шляпу, стряхнул с нее воду, затем прикурил и сунул сигарету ему в рот. Они молча курили, наслаждаясь покоем. Потом Трент спросил:

– Ты сможешь выбраться из страны?

– Бог знает. – Латиноамериканец заморгал от дыма, попавшего в глаза, и закашлялся.

– Перед тем как уехать, мы развяжем тебе руки.

Это было обещание без каких-либо условий, и Хосе так его и принял:

– Благодарю.

Трент взглянул на Марианну:

– Она заставит его сказать правду. Девушку это наверняка огорчит, возможно, даже причинит ей вред. В юности чувства…

– Очень нежные, – продолжил Хосе.

– Наша работа ставит нас в ситуации, в которые мы не попали бы по своему выбору, – заметил Трент. Говоря «мы» и «наша», он подчеркивал их альянс.

Затем с трудом поднялся и постоял так, выпрямившись, сдерживая острую боль в боку, намеренно преувеличивая степень своей слабости, чтобы показать Хосе, что, даже располагая информацией, он неспособен действовать.

Глядя в землю, Трент усмехнулся:

– Я должен попытаться освободить захваченных членов правительства.

– Они в загородном доме.

– С людьми Марио? – Помогая Хосе встать, Трент положил руку ему на плечо.

– Да, с людьми Марио. У английского полковника, – тихо добавил Хосе. – Дом называется Пункт Английского Полковника.

Трент кивнул.

– Даже если меня схватят, никто не узнает, от кого получена информация.

– За это тоже благодарю…

– Ты не поможешь мне дойти до дома?

Марианна догнала их. В одной руке она несла ружье, другой – поддерживала Трента. Они оставили Хосе под навесом для машины, снова связав ему ноги.

В доме девушка осторожно сняла с Трента рубашку и забинтовала раны. В спальне президента послышался щелчок спускового крючка, затем другой, звук удара металлического предмета о дерево. Открывая дверь, Трент знал, что ему предстоит увидеть.

Старик сидел за столом, уставившись в бревенчатую стену. По лицу его текли слезы. Он не плакал и не всхлипывал – слезы ручьями бежали по щекам. Там, где раньше были морщины, залегли глубокие складки, припорошенные сединой. Вальтер Трента валялся на полу у кресла, на ковре лежали два патрона, из которых прошлой ночью Трент вынул порох.

Трент поднял пистолет, отсоединил магазин, вынул из него оставшиеся восемь патронов и вставил боевые патроны из коробки, лежавшей в кармане.