Золотая дуга

У подножия лысой горы, у грузового причала ожидают разгрузки океанские пароходы, множество портальных кранов. Там порт — ворота в золотую Колыму. Совсем близко, у пирса, — сейнеры, самоходные баржи, баркасы. Вдали, у входа в бухту, — стройные силуэты кораблей…

В 1928 году сюда пришел из Олы с небольшим разведочным отрядом заместитель Билибина Валентин Александрович Царе-градский. Он оценил будущее значение гавани. Хорошо защищенная от ветров, глубоководная, она словно создана для морского порта и находится на кратчайшем расстоянии от верховьев Колымы, где были к тому времени открыты первые золотоносные россыпи. Цареградский и рекомендовал построить здесь культбазу, а позже порт и соединить бухту автотрассой с первыми приисками. У этих берегов начал строиться город, продвигаясь вслед за дорогой в сторону реки Магаданки.

По крутым улочкам и тропинкам спустились на пустой пляж. Плещут зеленоватые волны, шуршат галькой. Песок в лентах водорослей. Не сговариваясь, бежим к воде — потрогать Тихий океан. Он игриво подползает к ногам. Бухта слепит блестками. Пригревает солнце. Пахнут смолой вытащенные на берег старые шаланды, рыбацкие баркасы. Вдыхаем терпкий запах водорослей, рыбы, соленой воды…

Сегодня у нас «выходной день» — устраивались в гостинице, хотели познакомиться с начальством, но куда ни сунемся, везде одно и то же: пустые комнаты, никого нет. Дежурные объясняют — «все на картошке». Картошка на Севере драгоценность. В приморской зоне климат мягче, чем на Колыме. Здесь на полях крупных совхозов вызревает картофель, и весь город осенью выезжает на уборку.

На обратном пути из бухты Нагаева зашли в краеведческий музей. Бродим по тесным залам, битком набитым редкими экспонатами. Вот мумии ископаемых сусликов, пролежавших десять тысяч лет в мерзлоте. Они найдены на глубине двенадцати метров, и резко отличаются от современных колымских сусликов.

А тут у окна стоял когда-то столик со стеклянной ванночкой, где жил несколько месяцев сибирский тритон, найденный в мерзлоте в глубоком анабиозе и оживший в тепле. Магаданцы стекались в музей толпами посмотреть на отогревшегося обитателя вечной мерзлоты.

— А вот старая знакомая…

Редкая розовая чайка, завешанная черным бархатом. Давно мы не виделись. Розовый цвет оперения померк.

Под стеклом соседней витрины коллекция глиняных черепков с первобытным орнаментом, пожелтевшие костяные гарпуны, шлифованные топоры из черного камня. Это вещи древних морских зверобоев — предков коряков, населявших Магаданское побережье. Их поселения были сметены с лица земли орочами — воинственными племенами лесных охотников, пришедших на побережье лет триста — четыреста назад.

На стене рядом уникальная карта племен и народов, обитавших до появления русских землепроходцев на крайнем северо-востоке Сибири. Оказывается, племена палеоазиатов, отступая все дальше и дальше на север под натиском южных племен, собрались на недосягаемой оконечности Евразии — в Чукотско-Анадырском крае.

Целая стена отведена ветеранам золотой Колымы. На порыжевших фотографиях — Билибин и Цареградский среди своих лихих товарищей. Первая высадка геологов на Оле в 1929 году. Плоты с продовольствием для первых золотых приисков. Целые флотилии их плывут по быстрым, порожистым притокам Колымы.

Бюст основателя Дальстроя — уполномоченного Совета Труда и Обороны Эдуарда Петровича Берзина. Это ему Дальстрой обязан четкой военной организацией дела, оперативностью в решении больших и малых проблем края, неукротимым стремлением к всестороннему освоению богатств золотой Колымы.

Вот они — истоки Дальстроя. Государственный трест по промышленному и дорожному строительству в районе Верхней Колымы создан в конце 1931 года. Ему было поручено развитие всех отраслей хозяйства. Через пять лет уже достигнуты поразительные успехи по всем линиям освоения девственного края: проложена сквозь невообразимую глушь горной тайги автотрасса, соединившая прииски Верхней Колымы с Магаданом, в бухте Нагаева выстроен порт, заложен Магадан, имевший в те времена, по свидетельству очевидцев, вид «вполне оформившегося поселка, даже с претензией на щегольство». В глубокой тайге созданы мощные горные управления. Добыча золота на Колыме ежегодно утраивалась, выдвинулся «второй металл» — олово, разрабатывались угольные месторождения. Строились поселки с больницами, школами, мастерскими.

А через двадцать пять лет Дальстрой сдал вновь сформированной Магаданской области преображенный край с высоким развитием всех отраслей хозяйства.

— Разве бывают вулканы на Чукотке?! — удивилась Ксана, рассматривая фотопанораму пустынного каменистого плато с правильной чашей вулканического кратера на переднем плане.

Это вулкан на Анюйском хребте между Большим и Малым Анюем. Он действовал всего несколько столетий назад. Время еще не разрушило кратер. Потоки окаменевшей лавы залили соседнюю долину. Действительно, как очутился вулкан на Чукотке?