Золотая эпоха морского разбоя

То же — и на другом конце света. Парусный мастер голландец Ян Стрейс, находившийся на русской военной службе, указывал, что «простые казаки были одеты, как короли: в шелк, бархат и другие одежды, затканные золотом-, некоторые носили на шапках короны из жемчуга и драгоценных камней, и Стеньку (Разина. — Д. К.) нельзя было бы отличить от остальных, ежели бы он не выделялся по чести, которую ему оказывали, когда во время беседы с ним становились на колени и склонялись головой до земли, называя его не иначе, как батька…»

Пираты ликовали, ощущая себя «допущенными», сопричастными к радостям мира, и это чувство побуждало их не только к «творческому» переосмыслению моды. Созиданием отмечены многие сферы их деятельности. Наполненная событиями, бурная жизнь, импровизаторство и свобода превращали пиратский экипаж в сгусток творческой силы. В этой атмосфере постоянного брожения идей рождались новаторские, грандиозные проекты организации своего микромира и переустройства общества в целом.

Пиратский эгалитаризм

Создание пиратского мира и обоснования его принципов было результатом деятельности людей, вышедших из низов. Они были искренне охвачены «добросовестным желанием» всех обитателей трущоб и нижних палуб разделить ответственность богатства между всеми членами общества. Поэтому духовным стержнем экономического устройства пиратского микрокосма был эгалитаризм (от фр. «egalite» — «равенство»). В его основе заложена идея всеобщего равенства, основанного на уравнительном принципе распределения имущества. Не обременяя себя философскими размышлениями, члены пиратских команд, как радикально мыслящая группа общества, объявили безграничную войну богачам. Чарлз Беллами, один из пиратских главарей начала ХУIII в., набросившись на капитана захваченного судна, в гневе кричал ему: «Черт возьми! Как и все другие, наказанные нами, вы управляете законом, который богачи придумали для собственной безопасности. Эти трусливые собачьи души не имеют смелости каким-либо иным способом защитить то, что они мошеннически накапали. Проклятия и кровь на имуществе этих продувных бестий. Между нами единственное различие: они обирают бедняков под покровительством закона, не так ли? А мы грабим богатых, рассчитывая только на свою храбрость».

Нет ничего странного в том, что характернейшим «обрядом» пиратской группы стало принятие клятвы, в числе прочих положений объявлявшей беспощадную войну всем богачам мира.

Пиратский эгалитаризм был узаконен на корабле и являлся «эффективной» силой, сплачивающей весь коллектив. Вот что писал по этому поводу Эксквемелин:

«Тому, у кою ничего нет, сразу же выделяется какое-либо имущество, причем с уплатой ждут до тех пор, пока у неимущего не заведутся деньги».

«После того как корабль захвачен, никому не дается права грабить имущество, посягать на товары в его трюмах. Вся добыча — будь то золото, драгоценности, камни или разные вещи — делится впоследствии поровну. Чтобы никто не захватил больше другого и не было никакою обмана, каждый, получая свою долю добычи, должен поклясться на Библии, что не взял ни на грош больше, чем ему полагалось при дележе. Того, кто дал ложную клятву, прогоняют с корабля и впредь никогда не принимают…»

«Друг к другу пираты относились заботливо. Кто ничего не имеет, может рассчитывать на поддержку товарищей».