Золотая эпоха морского разбоя

Франко-турецкие морские операции были задуманы широко и поэтапно. Для проведения масштабных акций было необходимо первым делом обеспечить надежные тылы и отвлечь внимание противника. Эта задача была возложена на корсаров Алжира. Летом 1553 года Салах-раис с хорошо подготовленной флотилией направился к Балеарским островам и попытался высадиться на Мальорку, но неудачно. Тогда он предпринял крейсерство у испанского побережья, выискивая уязвимые точки в приморской обороне, и вновь осечка — противник был всюду готов к отпору. Такой провал заставил Салах-раиса вернуться в Алжир. Тем временем турецкий флот Драгут-раиса из шестидесяти кораблей, в сопровождении французской эскадры Полей де ла Гарда, вошел в итальянские воды. Правда, с большим опозданием. Он двинулся к острову Корсика, намеченному как главный объект морских операций. Остров был владением Генуи и господствовал над торговыми путями из Италии и Испании. Захват Корсики позволил бы Франции занять выгодные рубежи в Западном Средиземноморье и контролировать итальянское побережье. Флот Драгут-раиса перевез французский экспедиционный корпус на Корсику и начал военные действия. Они разворачивались быстро, и вскоре все основные центры были захвачены (Аяччо, Бастиа, Порто-Веккио, Бонифачо). В руках Генуи осталась только крепость Кальви. Но сезон кампании был уже на исходе. К тому же Драгут-раис рассорился с французским военным руководством. В результате он отказался продолжать блокаду крепости и в декабре вернулся в Стамбул. Итоги кампании оказались ничтожными, так как островом целиком овладеть не удалось.

В 1554 году помощь Драгут-раиса была еще менее ощутимой. Сначала его флот потерял драгоценное время у берегов Кампании. Боевые операции он вел с такой медлительностью, что французские агенты начали поговаривать о том, что Драгут-раиса подкупили испанцы. Это предположение осталось тайной. Как бы то ни было, репутация корсарского адмирала пострадала, и он был снят с поста капудан-паши. В 1555 году им стал молодой и неопытный Пиали-паша, а Драгут-раис сделался его советником. Но и в этом году дела не продвинулись.

Франко-турецкое сотрудничество оказало огромное влияние на события в Северной Африки. Несмотря на то, что военные операции заканчивались безрезультатно, ситуация в Средиземноморье изменилась. Колоссальная империя Карла V не могла одинаково сильно отвечать на удары, которые наносились в разных точках ее огромной территории. Поэтому, пока она была втянута в изнурительные войны с Францией и Османской империей, средств для организации экспедиций на Африканское побережье не было, и все испанские проблемы в Магрибе отодвигались на второй план. А тем временем алжирские корсары, пользуясь занятостью короля европейскими делами, закрепляли за собой побережье. Потеря Пеньон де Белеса (1554) и Бужи (1555) — пример тому. Однако закономерность прослеживается дальше. Как только вооруженные конфликты с Францией заканчивались и Испания избавлялась от военных забот в Европе, давление на Магриб начинало возрастать.

Однако у Французского королевства к Северной Африке всегда был еще один, не афишируемый интерес — стремление закрепиться на побережье Магриба. Так, идею овладения Алжиром вынашивала супруга Генриха II Екатерина Медичи, и в поисках короны для своего сына, герцога Анжуйского (впоследствии ставшего королем Польши, а затем и королем Франции под именем Генриха III), она присматривалась к корсарскому государству, лелея мысль сделать последнего алжирским королем. Любопытно наставление, данное потенциальному корсарскому королю и касающееся основ внутренней политики в этом сложном регионе. Его автор, Франсуа де Ноай, безусловно хорошо представляющий особенности местной жизни, писал: «Смущенно молю вас хранить себя от коварства мавров и править так, чтобы не вызвать неудовольствия турок в том, что касается их мечетей и религии, их самих и их собственности… С ними нужно будет обходиться милостиво, а не с той наглостью, к какой привыкли французские солдаты в любой завоеванной стране». Это послание тем более интересно, что, спустя два с половиной века, при оккупации Алжира в 1830 году, французские власти поведут себя прямо противоположно тем инструкциям, которые дал их предшественник в ХУЛ в., чем вызовут многолетнюю народную войну.

Морские рыцари королевы Елизаветы I