Золотая, и в мехах

У неё не было слёз. Она металась по пустой квартире двое суток. Стало невыносимо здесь находиться. И она поехала к родителям. В метро было душно. Ей хотелось выскочить из собственного тела. Нет, не к маме с папой и с Генкой, нет, только не к ним. К бабушке. Она жила в Битсе. К ней. Дина ляжет в постель лицом к стенке, и будет лежать так много-много дней, недель, месяц может быть, или два, а бабушка будет хлопотать возле неё, жать для неё соки, отпаивать, увещевать её, жалеть. И постепенно боль уйдёт, сердце успокоится, она восстановится. Измождённая, худющая, вернётся она в своё заброшенное жилище. Она знала, что так будет, и ехала к бабушке. Так и стало.Она вернулась домой через три месяца. И стала думать о мести. Надо отомстить им обоим! Открыла бутылку пива, включила телик. Шла какая-то дурацкая передача. Это было как фон. Она пила из горла. Ухо уловило фразу: «Не спеши мстить сам, посмотри, как красиво это сделает жизнь».И тут пришло успокоение. Ей стало всё равно. Злость и обида исчезли. Она занялась своими делами: прибралась в квартире, приняла душ, и стала искать книгу для перевода. Нашла, и нырнула с головой в американский роман. Вечером позвонила Владу. Прошлись по парку, болтая о том, о сем, Динка пересказывала ему главы из романа. Потом пошли к ней пить пиво. Дни поплыли словно облака по небу. Жизнь вошла в свою колею. Динка старалась не думать об Андрее, и это ей удавалось. По проторенной Андреем дорожке ходила она в издательство со своими переводами. Потом ей стали давать тексты в редакции, и она с удовольствием делала их. Из многих издательств, возникших в девяностые, осталось несколько крупных, в одном из которых её привечали и почему-то платили весьма солидные гонорары. Это было удивительно. Но порой на душе становилось скверно, и тогда она напивалась. Так прошло пару лет.

Худощавая женщина с янтарными глазами, в длинной юбке и поношенной курточке, шла из храма. В душе сияла радость! На сердце было так тепло и уютно! Ещё бы! Она ощущала близость Бога, и верила, что теперь будет всё хорошо. В храме было так прекрасно! На исповеди она плакала, рассказывая батюшке о своей проблеме: никак не могла найти работу, а дома сын школьник, они голодают. После службы батюшка подошёл к ней и дал немного денег и несколько пакетов с крупами, сахаром, конфетами, макаронами – из того, что прихожане принесли на канон. Она была счастлива и шла легко, словно парила в облаках! Сегодня она так искренне молилась перед чудотворным образом Богоматери, и чувствовала её покровительство!

Телефонный звонок взбудоражил задремавшую Динку. В трубке раздался слабый женский голос:

– Диана, привет! Это я, Люба, помнишь меня?

– Кто? Ты? Да разве такое забудешь?

– Приезжай! Мне плохо. Записывай адрес…

– А что случилось-то?

– Приедешь, расскажу. Мне нечего есть.

Дина задумалась. Очень странно. Интересно, что там творится? Как Андрей? Надо ехать.

Она встала, не спеша собралась, и поехала на Ленинградский вокзал. Был дождливый осенний день.

В купе уже расположились двое мужчин в серых робах. Динка открыла бутылку пива, с наслаждением глотнула пенный сладковато-горьковатый напиток с привкусом солода. Ещё глоток, еще.

– Девушка, чего пьёшь эту фигню. Давай с нами, портвешок, присоединяйся, – сказал один, весело подмигнув.

Они разлили по стаканам портвейн. Динка не стала отказываться. Ей захотелось чего-нибудь обжигающего, крепкого.

Разговорились. Мужчины ехали на заработки.

Незаметно Динку сморило. Растянулась на полке, прикрыла глаза. Вагон покачивало, колёса выстукивали сонную мелодию. Было приятно и уютно. Сквозь дрёму она услышала приглушённый говор попутчиков:

– Спит.

– Да.

– Глянь, куртка кожаная, сама вся в золоте. А?

– Ты чего. Только откинулись, и опять? Такой срок дадут!

– Не менжуйся.

Динка открыла глаза, села, и сказала:

– Душно здесь. Открою дверь.

И распахнула дверь купе.

Ей стало жутко. Поняла – с зэками едет. Убьют, ограбят.

Поезд прибыл вечером. Динка выскочила из вагона. Вот и Питер. Миновала здание вокзала.

Надо зайти в магазин за едой. Она пошла вдоль домов, разглядывая город. По шоссе мчались машины, вот огромный трейлер с большим количеством колёс несётся так быстро! Ой! Что! Колесо отскочило и с бешеной скоростью вылетело, летит прямо на неё! Время словно замерло, колесо медленно летит вверх, прямо ей в голову. От ужаса она не могла сдвинуться с места, словно остолбенела! Вот оно снизилось, стремительно мчится. С краю припарковано красное Рено, огромное колесо вмялось в него, сплющив кузов. Динка зажмурилась и помчалась вперёд. Ей стало жутко! Она сегодня дважды чуть не погибла! За что ей так, почему? Какие-то силы грозят ей? Это знак? Она не должна чего-то делать? Остановилась, отдышалась. Вот и магазин. Купила две сумки еды, и стала искать нужный адрес. Нашла довольно быстро. Высотный панельный дом, четырнадцатый этаж. Дверь открыли не сразу. На пороге стояла измождённая женщина с серым лицом. Дина с трудом признала Любу.

– Хорошо, что приехала, – еле слышно пробормотала она. – Я боялась, не захочешь.