Золотая Кастилия (сборник)

— Я вам и говорил, что это не люди, а демоны. Офицеры уговорили графа согласиться на капитуляцию. Пираты потребовали, чтобы улицы очистили от толпы, велели привести лошадей для себя, для графини и одной ее горничной, намереваясь держать их заложницами до тех пор, пока не окажутся в безопасности, и покинули дворец, хорошо вооруженные, уводя с собой мою бедную госпожу, дрожавшую от страха и походившую скорее на мертвую, чем на живую. Пираты не торопились: они шли шагом, смеялись и разговаривали между собой, оборачиваясь и даже останавливаясь иногда, чтобы окинуть взглядом толпу, которая следовала за ними на почтительном расстоянии. Таким образом они вышли из города. Обещание свое они добросовестно сдержали: через два часа графиня, с которой обращались чрезвычайно вежливо, вернулась в Санто-Доминго, провожаемая до дворца восклицаниями и радостными криками людей, которые уже считали ее погибшей. Через день граф приказал проводить мою госпожу сюда, в этот дом, куда доктора предписали ей переехать на некоторое время, чтобы отдохнуть от ужасных волнений, которые она, без сомнения, испытала за то время, пока находилась во власти разбойников.

— Я надеюсь, после вашего приезда сюда не случилось ничего необыкновенного.

— Случилось, ваше сиятельство, — вот почему я вам говорил вначале, что мне одному известно о происшествии, изменившем образ жизни моей госпожи. Один из пиратов имел с ней продолжительный разговор. Я присутствовал при этом разговоре, правда находился довольно далеко и не мог слышать, что он ей сказал, но зато все видел и могу судить о впечатлении, которое он произвел на нее. Я последовал за моей госпожой, решив не оставлять ее и помочь ей, если будет нужно, даже ценой собственной жизни.

— Вы добрый слуга, Бирбомоно, я благодарю вас.

— Я только исполнял свой долг, ваше сиятельство… Как только разбойники оставили ее одну, я приблизился к моей госпоже и проводил ее в город. Через несколько дней после нашего приезда сюда моя госпожа переоделась в мужскую одежду, тайно вышла из дома в сопровождении меня и фрея Арсенио, который не хотел ее оставлять. Она привела нас на берег, к бухте, где уже ждал один пират. Этот человек опять имел продолжительный разговор с моей госпожой, потом, посадив нас в пирогу, отвез на испанскую бригантину, дрейфующую у берега; после я узнал, что эта бригантина была нанята фреем Арсенио по приказанию моей госпожи. Как только мы поднялись на это судно, оно вышло в открытое море; пират вернулся на берег в своей пироге.

— Что за сказки ты мне рассказываешь, Бирбомоно!

— Сеньор, я говорю вам чистую правду, как вы меня и спрашивали, ничего не прибавляя и не убавляя.

— Хорошо, я тебе верю, но все это так невероятно…

— Перестать мне, ваше сиятельство, или продолжать мой рассказ?

— Продолжай, черт побери! Может быть, среди всего этого хаоса блеснет какой-нибудь свет.

— Наша бригантина начала лавировать между островами, рискуя попасть в руки разбойников, но каким-то непостижимым чудом сумела пройти незаметно, так что через неделю мы добрались до острова, имеющего форму горы, называющегося, кажется, Невис и отделенного только узким каналом от острова Сент-Кристофер.

— Но вы сами мне сказали, что Сент-Кристофер — притон пиратов?

— Точно так, ваше сиятельство… Бригантина якорь не бросала, а только спустила шлюпку. Мою госпожу, монаха и меня посадили в эту шлюпку и высадили на остров. Только поставив свою крошечную ножку на берег, графиня обернулась ко мне и взглядом приказала оставаться в шлюпке. «Вот письмо, — сказала она, подавая мне бумагу, — ты отвезешь это письмо на Сент-Кристофер, отыщешь там одного знаменитого пирата, которого зовут Монбар, и отдашь ему письмо в собственные руки. Ступай, я полагаюсь на твою верность». Что я должен был делать? Повиноваться, не так ли, ваше сиятельство? Матросы на шлюпке, как будто зная, куда надо меня везти, пристали к острову Сент-Кристофер. Мне удалось встретиться с Монбаром и отдать ему письмо, после чего я скрылся. Ожидавшая меня шлюпка доставила меня на Невис. Сеньора поблагодарила меня. На закате солнца Монбар приехал на Невис и разговаривал около часа с монахом, пока донна Клара пряталась в палатке; потом он ушел. Через несколько минут графиня и дон Арсенио возвратились на бригантину, которая так же благополучно отвезла нас на Эспаньолу. Монах остался во французской части острова, — по какой причине, я не знаю; графиня и я вернулись сюда и живем здесь вот уже десять дней.

— Что дальше? — спросил граф, видя, что мажордом замолчал.

— Это все, ваше сиятельство, — ответил Бирбомоно. — С тех пор донна Клара оставалась взаперти в своих комнатах и ничто не нарушало однообразия нашей жизни.

Некоторое время граф сидел молча, потом встал, с волнением прошелся по комнате и, обернувшись к Бирбомоно, сказал:

— Хорошо, мажордом, благодарю вас. Молчите обо всем происшедшем; ступайте и помните, что никто в доме не должен подозревать о том, насколько важен наш разговор.

— Я буду нем, ваше сиятельство, — заверил его мажордом и после почтительного поклона удалился.