Золотая Кастилия

— Но это еще не все. Поклянитесь во всем следовать инструкциям, которые я вам даю.

— Я буду им следовать, клянусь вам нашей любовью, друг мой.

— Вы ангел, моя возлюбленная, вы верите мне; а я клянусь вам, в свою очередь, что вы будете счастливы, или я умру.

— О! Не говорите о смерти, мой возлюбленный! Если вы умрете, неужели вы думаете, что я вас переживу?

— Вы мне сейчас сказали, что у вас есть предчувствие, Хуана; у меня также есть предчувствие, что скоро наши мучения кончатся.

— Да услышит вас небо, друг мой!

— Молитесь ему, чтобы оно защитило нас, Хуана, потому что, клянусь своей душой, ради обладания вами я сделаю то, на что никогда не решался ни один человек.

— Боже мой! Боже мой! Мне страшно…

— Дитя, лучше надейтесь!

В эту минуту неподалеку послышался шум весел, и из темноты появилась лодка, в которой сидела дуэнья.

— Надо нам расстаться, друг мой, — сказала молодая девушка.

— Уже?.. — прошептал он.

— Более продолжительное отсутствие может возбудить подозрения, и потом, надеюсь, мы скоро увидимся.

— Это правда, моя любимая, и тогда мы уже не расстанемся никогда. Помните все, о чем я вас просил.

— Я ничего не забуду.

Обе лодки соприкоснулись бортами.

— До свидания, Филипп! — шепнула девушка на ухо своему жениху.

— О да! — ответил он. — До свидания, моя обожаемая Хуана!

Запечатлев долгий поцелуй на руке, протянутой ему молодой девушкой, он сделал над собой усилие и спрыгнул в соседнюю лодку. Молодые люди в последний раз бросили друг на друга нежный взгляд, и лодки разошлись в разные стороны.

Сойдя на берег, молодой человек наклонился к дуэнье и сказал ей на ухо:

— Благодарю, нья Чиала, я не забуду того, что вы сделали для меня сегодня. А что же перстень?

— Вы получите его завтра. Прощайте, сеньор, — сказала она, улыбаясь.

Вернувшись домой, Филипп увидел Монбара, который ждал его, расхаживая большими шагами по его спальне.

—Откуда вы так поздно? — спросил Монбар.

—С прогулки по морю, — ответил Филипп с чистосердечным видом.

Монбар был до того поражен этим ответом, что молодой человек громко расхохотался.

ГЛАВА IX. Отъезд

Филипп бросил на стул шляпу и плащ, отстегнул портупею и придвинул к Монбару кресло.

— Вы меня ждали? — спросил он.

— Да, друг мой, — ответил Монбар, садясь. — Вот уже час как я хожу взад и вперед по вашей спальне.

— Разве Данник вам не сказал…

— Напротив, любезный Филипп, — перебил Монбар, — Данник все мне сообщил. Он сказал мне, что у вас была какая-то дуэнья и что вы вышли вместе с ней. Из этого я заключил, что вы, без сомнения, отправились на любовное свидание и, понятно, вернетесь не скоро. Но поскольку мне очень нужно с вами поговорить, то я остался. Вы этим недовольны?

— Вовсе нет, любезный Монбар; дела прежде всего, особенно в нашем положении, когда каждую минуту мы подвергаемся опасности быть узнанными и убитыми, как собаки. Временами мне кажется, будто на нас начинают как-то странно коситься.

— Именно.

— Стало быть, что-нибудь случилось?

— Нет еще, но может случиться с минуты на минуту; неплохо бы принять меры.

— Так что…

— Так что… но я боюсь вас огорчить, особенно после вашей прогулки по морю, — прибавил Монбар с дружеской усмешкой, — мне не хотелось бы нарушать удовольствия, которое, вероятно, возбуждают в вас некоторые дела.

— Все равно, друг мой, — весело сказал Филипп, — говорите.

— Вы хотите?

— Еще бы!

— Я думаю, что мы довольно долго оставались в этих местах и более продолжительное пребывание сделалось бы опасным.

— Я полностью разделяю ваше мнение, — с живостью откликнулся Филипп.

— Вы тоже так думаете? — удивленно спросил Монбар.

— Конечно.

— И если я отдам приказание сняться с якоря завтра?..

— То я всячески поддержу это намерение.

— Объясните мне, пожалуйста, — сказал Монбар, удивляясь все больше и больше, — я ничего не понимаю.

— Почему?

— Я думал, что вы влюблены.

— Вы не ошиблись, я действительно влюблен до безумия в очаровательную женщину.

— Так что же?

— Уедем отсюда как можно скорее.

— Хорошо, хорошо, кажется, я начинаю кое-что понимать, — проговорил Монбар с улыбкой.

— Напротив, вы ровным счетом ничего не понимаете, друг мой, — ответил Филипп лукаво. — Я чувствую пылкую, беспредельную любовь, которая кончится только с моей жизнью, к небесному созданию, которому я не успел расцеловать и пальчиков; вы видите, что я далек от пресыщения, как вы, вероятно, предположили.

— Как же вас понимать? — смеясь, спросил флибустьер. — Вы обожаете вашу красавицу и хотите от нее бежать?

— Нет, не бежать, а оставить ее.

— По-моему, это одно и то же.

— Не совсем; оставляешь с тем, чтобы вернуться, тогда как бежишь навсегда.

— Итак?

— Я готов ехать, когда вы хотите.

— Не стану дольше допытывать вас; эта поспешность, вероятно, скрывает какие-то планы, которые мне знать вовсе не обязательно, поэтому я не настаиваю.

— Благодарю вас за эту сдержанность, друг мой.