Золотая клетка

Когда он заснул, Фэй залезла в «Википедию», прикрыв рукой экран своего «Айфона». Лиза Якобссон оказалась на два года моложе ее.

Стокгольм, август 2001 года

Обряд посвящения в Торгово-экономическом институте держался в тайне – руководству не полагалось знать, как нас, первокурсников, будут унижать и опаивать. Нам сказали, что участие – добровольное, однако для меня выбора, строго говоря, не существовало. Я твердо решила сделать все необходимое, чтобы стать своей, влиться в компанию. Сейчас, когда жизнь началась с чистого листа, у меня наконец возникла возможность так сделать.

На маленьком лужке у воды в парке Хага нас собралось пятнадцать человек – все нервничали, все были девушки. Туда пришли примерно столько же второкурсников. Все, без исключения, парни. С собой они принесли несколько больших пакетов из «ИКЕА» с реквизитом. Выстроив нас в ряд, внимательно осмотрели всех по очереди. Велели нам снять с себя все, кроме белья, и дали каждой по черному мешку для мусора с отверстием, в которое надо было просунуть голову. После этого нам дали выпить по две стопочки водки. Рядом со мной оказалась рослая фигуристая девушка с веснушками и буйной рыжей шевелюрой.

– На колени! – крикнул негласный лидер второкурсников Микаэль – сын известного магната в области недвижимости.

У него были светлые волосы и маленькие поросячьи глазки – казалось, он привык, чтобы ему повиновались. Мы поспешили выполнить его указания.

– Хорошо, – продолжал он, доставая коричневое яйцо. – Желток этого яйца вы должны будете передавать друг другу без помощи рук, изо рта в рот. Когда он вернется к первой из вас, она должна будет проглотить его. Первой будешь ты. Как тебя зовут?

Все завертели головами, желая увидеть ту, которой выпал самый невыигрышный билет.

– Крис, – ответила девушка рядом со мной.

Микаэль разбил яйцо о колено, вылил белок на землю и протянул скорлупу с желтком Крис. Она взяла ее, без промедления вылила себе в рот желток и повернулась ко мне. Наши губы встретились, парни радостно завопили. Желток перешел ко мне, я изо всех сил боролась с рвотными спазмами. Повернув голову влево, повторила процедуру со следующей девушкой.

– Ты точно потом его проглотишь? – спросила я Крис.

Она пожала плечами.

– Я родом из Соллентуны. Мне приходилось глотать и кое-что похуже.

Я хихикнула. Ее лицо сохраняло спокойное выражение.

– Ты пойдешь на вечеринку?

– Да. Хотя эти избалованные сопляки, одурманенные властью, вызывают у меня аллергию. Они просто пользуются случаем унизить девушек, задурив им голову. Эти гении – самые отстойные в институте. Именно поэтому ритуал проводится до начала семестра, пока мы не успели понять, какие они лузеры. Через две недели никто из девушек даже не посмотрит в их сторону.

– Тогда почему ты здесь?

– Чтобы отделить зерна от плевел – знать, кто они такие, и избегать их, – сухо ответила она. – Кстати, у тебя прекрасные губы. Если я напьюсь и не найду, с кем целоваться, то разыщу тебя.

В глубине души я понадеялась, что именно так она и поступит.

Вечер продолжался в прочих пьяных мероприятиях, которые, казалось, были направлены лишь на то, чтобы возбудить парней. Они вылили нам на волосы жидкость из банок с тухлой салакой, так что нам пришлось искупаться в одном белье. Они рисовали большие нули на лбу у тех, кто проигрывал в соревнованиях, а тем девушкам, кто быстро захмелел, парни оставляли на груди, пояснице и ягодицах свои автографы. Все чаще кто-то, шатаясь, отходил в сторону, чтобы проблеваться, однако нам наливали еще и еще.

Когда совсем стемнело, настало время двигаться дальше. Мы в последний раз окунулись, и нам вернули нашу одежду. Они организовали старый автобус, чтобы отвезти нас на вечеринку – он был уже наполовину заполнен теми, кто не решился пойти на ритуал.

Когда мы вошли, все зажали носы. От нас исходил запах блевотины, морской воды и тухлой салаки. К тому же пахло водкой. Двух девушек пришлось внести в автобус – их положили в проходе в одном белье. У одной из них съехал лифчик, наружу торчала белая грудь с темным соском. Парни хохотали, указывая на нее пальцами. Один из них поднялся с места и устремился вперед с цифровым фотоаппаратом в руках. Крис отреагировала мгновенно: выбросила вперед руку, словно шлагбаум, потом сама поднялась на ноги, закрывая ему проход.

– И куда это ты собрался, малыш?

– Она все равно ничего не заметит, – проговорил он заплетающимся языком. – Она ведь спит. Отойди с дороги.

Крис сложила руки на груди и фыркнула. Я отметила, что в волосах у нее водоросли – тем не менее весь ее вид внушал уважение. Она стояла устойчиво, как сосна, хотя автобус трясло. Ее ноги словно приросли к полу. Парень, который был на голову выше ее, утратил самоуверенный вид.

– Не будь такой занудой, это просто шутка. Ты что, феминистка, что ли? – спросил он, с ухмылкой произнося слово «феминистка», будто ругательство.

Крис и бровью не повела. Теперь все взгляды были обращены на них.

– О’кей, мне плевать.