Золотая клетка

Главная ирония заключалась в том, что Ильва Лендорф была как раз такой, какой могла бы стать Фэй, если б Як не заявил, что желает иметь жену-домохозяйку, которая всегда под рукой. Что же заставило его изменить свое мнение?

Именно он и сделал ее тем, кем она теперь стала. Фэй и сама уже не знала, кто она. Если не жена Яка Адельхейма – то кто тогда? За годы жизни с Яком она слой за слоем соскоблила с себя все остальное, больше ничего не осталось.

Фэй взяла машину Крис. Руки дрожали так, что она едва могла держать руль. Сегодня она снова увидит Жюльенну. Наконец-то…

На дороге, ведущей на остров Лидингё, в этот час почти не было машин. Солнце светило, легкие облачка проносились по ясному небу. Следуя указателям навигатора, Фэй остановилась перед холмом. На вершине холма красовался каменный дом, похожий на дворец. Прекрасный объект. Как раз такой дом, о каком она сама мечтала.

«Тесла» Яка стояла на дорожке у дома. Несколько мужчин разгружали большие коробки с грузовика.

Нажав на кнопку звонка на воротах, Фэй глянула в камеру – ей пришлось подождать пару секунд, прежде чем ворота открылись. Она заехала на участок и припарковалась позади грузовика.

Лысый бригадир крикнул ей, чтобы она отъехала и не загораживала грузовику выезд. Фэй подняла ладонь в знак извинения и сделала, как он сказал.

Навстречу ей выбежала Жюльенна – Фэй поспешно отстегнула ремень и выскочила наружу. Прижала дочь к себе, вдохнула ее запах. Слезы жгли глаза, хотя она дала себе слово не плакать. Держаться, что бы ни случилось.

На лестницу вышел Як. На нем были бежевые брюки-чинос и зеленый пуловер, под которым виднелся воротник бледно-голубой рубашки. Он был красив, как никогда.

– Дорогая моя, я так соскучилась по тебе, – сказала Фэй и поцеловала Жюльенну в макушку, – но сейчас мне нужно поговорить с папой. Можешь поиграть пока одна – я скоро приду за тобой.

Жюльенна кивнула, чмокнула ее в щеку и убежала обратно в дом.

Як невозмутимо улыбнулся Фэй. Она искала в нем хоть малейший признак того, что он чувствует себя виноватым, но ничего не увидела. Одна половина ее существа хотела вцепиться ногтями ему в лицо. Вторая половина – кинуться ему в объятия, прижавшись щекой к пуловеру.

– Что скажешь? – спросил Як, обведя широким жестом фасад позади себя.

Это звучало совершенно дико. Он вел себя словно ничего не случилось.

– Нам надо поговорить, – коротко ответила она.

В крови играл адреналин, Фэй покачивалась взад-вперед на каблуках.

– О чем?

– О том, что произошло. О… в общем, об этом.

– Но ты ведь не могла не понимать, что все к тому идет? Боже мой, это же не могло оказаться для тебя сюрпризом… – Як вздохнул. – Ладно, зайди ненадолго.

Он вошел впереди нее в дом. В холле теснились коробки. Двое мужчин несли вверх по лестнице диван.

– Пойдем сядем вон там, – сказал Як и провел ее через гостиную в застекленную веранду с видом на воду.

Фэй села на стул, который был ей незнаком. Должно быть, Ильва привезла его с собой из своего дома. Или же они купили все новое. Старое – прочь. Новое – сюда. В отношении всего – и мебели, и жен.

– Мне нужны деньги, Як. Немного. Только пока я не встану на ноги.

Он посмотрел на свои руки, кивнул.

– Само собой. Я переведу несколько тысяч.

Фэй фыркнула, и Як удивленно приподнял брови. За его спиной она увидела полоску голубой воды. Когда настанет лето, Жюльенне наверняка понравится выбегать из дома на берег и окунаться в воду.

– Мне надо купить квартиру. Тебе ведь хочется, чтобы Жюльенне жилось хорошо, когда она будет у меня?

– Я не вижу своей ответственности в том, чтобы обеспечить тебя жильем. Этот вопрос тебе придется решать самой. Но, конечно же, я хочу, чтобы у моей дочери было достойное жилье, хотя ее мать не позаботилась о собственных доходах. Я переведу деньги, чтобы вы могли что-нибудь снять. Но предлагаю тебе поискать работу.

Фэй стиснула зубы так, что они заскрипели. Все в ней сопротивлялось тому, чтобы идти с протянутой рукой. Но все их достояние принадлежало Яку. У нее нет ни сбережений, ни работы. И она должна подумать о Жюльенне. Материнство важнее гордости. Ей нужно найти временное дешевое жилье, пока она не получит денег при разделе имущества. Сколько ей полагается, Фэй понятия не имела, но ведь ей должна принадлежать приличная часть состояния Яка? Ведь она внесла большой вклад в его создание. Он всегда говорил, что все, что есть у него, – ее, что успех – их совместная заслуга. Не мог же Як так внезапно забыть об этом?

Фэй внимательно рассматривала его. Волосы у него были подстрижены короче, чем обычно. Она вспомнила, как в самом начале их знакомства стригла его в кухне в Бергсхамре. «Каким бы богатым я ни стал, стричь меня всегда будешь ты – мне так нравится, когда ты ко мне прикасаешься», – говорил он тогда. Еще одно из многочисленных обещаний, которое Як нарушил. В последние три года он стригся у Марре – самого популярного стокгольмского парикмахера, к которому ходили все знаменитости.

– Как мы поступим с Жюльенной? – спросила она.