Золотая клетка

В последнее время Керстин стала тревожиться за Жюльенну. Если раньше девочка была открытой и бойкой, то теперь все больше замыкалась в себе. Учителя в школе отмечали, что на переменах она по большей части стоит в одиночестве. Но Фэй не разделяла беспокойства Керстин. В Жюльенне она узнавала себя – тоже всегда держалась особняком.

Письма от отца стали приходить все чаще. Фэй по-прежнему не открывала их. Мысленно она благодарила судьбу, что никто пока не откопал этой связи. Дело было громкое – в первую очередь потому, что ее отца осудили, хотя тело матери так и не обнаружили. Суд счел, что есть много других оснований. Медицинские карточки, в которых были зарегистрированы все травмы матери. Кровь. То, что все личные вещи мамы остались на месте. Решение суда было единогласным – пожизненный срок.

Фэй налила себе бокал вина, села за компьютер и открыла почту. Двадцать новых сообщений от Ильвы. Она удалила их все – ее не интересовало, что та хочет сказать ей. Открыв верхний ящик стола, достала флэшку, на которую скопировала файл с кей-логгера. Он сослужил ей хорошую службу. Теперь она не знала, сохранить ее или просто выкинуть.

Повертев флэшку между пальцами, Фэй сообразила, что так и не просмотрела другие папки, которые скопировала наудачу, – компромата на Яка и без того оказалось достаточно. Вставив флэшку в компьютер и потягивая вино, она смотрела, как на экране появляются файлы. Стала щелкать по ним мышкой, однако ни один файл не вызвал у нее интереса. Скучные финансовые документы, договора, презентации в «Пауэр-пойнте». Тоска зеленая. Последняя папка называлась «Домашнее хозяйство». Фэй открыла ее, несмотря на неинтересное название. А дальше с нарастающим ужасом осознала, что там содержится, и бокал с «Амароне» выскользнул у нее из рук.

Фэй уставилась на осколки, на красное пятно, растекавшееся по полу, понимая, что ей придется не просто раздавить Яка, а обезвредить его навсегда.

Выждав несколько дней, Фэй позвонила Яку. Теперь у нее созрел новый план. Рыдая в трубку, она просила прощения, хотя на самом деле ей хотелось разорвать его в клочья, попинать ногами его бесчувственное тело, плюнуть на его могилу.

Як не устоял перед ее слабостью. Ему нужно было ее преклонение, а она дала ему то, чего он хотел.

Постепенно Фэй снова втерлась к нему в доверие. Як оказался человеком бесхитростным и дал себя обмануть. Она лишь жалела, что не обнаружила этих его качеств раньше.

Хотя Фэй надеялась, что это никогда больше не понадобится, она снова переспала с ним. Это было труднее всего. Сыграть наслаждение, когда все ее существо содрогалось от ненависти и отвращения, когда все сознание было переполнено образами его чудовищного преступления.

Порой Як плакал во сне. Его телефон на ночном столике то и дело загорался именем Ильвы на дисплее. Она не вытолкала его взашей. Теперь ей приходится просить и умолять. Пока она готовилась родить их дочь, Як спал с другой женщиной. Как он делал и тогда, когда родилась Жюльенна.

Фэй удалось упросить врача выписать ей «Стилнокт». Пока Як крепко спал, она взяла его компьютер и провела необходимый поиск. Иногда ей казалось, что все слишком просто. Однако она понимала, что легко не будет. И что придется заплатить высокую цену. Возможно, слишком высокую. Но она такова, какова есть, а учитывая преступление Яка, любая месть казалась ей слишком мягкой.

Пока тьма спускалась на ее спальню, Фэй вспоминала порой снежинки за окнами кабинета в башне, то ощущение свободного полета. Чувство свободы и плена. Порой ей не хватало кабинета в башне. Но по своей золотой клетке она точно не скучала. Иногда думала об Алисе, которая предпочла оставаться в ней добровольно. Однако существовала часть жизни Алисы, о которой ее муж Хенрик не подозревал. Например, что Алиса стала одним из инвесторов «Ревендж» и теперь не менее состоятельна, чем он. Или что она попросила у Фэй телефон Робина и встречалась с ним раз в неделю, когда Хенрик думал, что его жена ходит на пилатес.

Фэй считала, что Алисе все это на пользу. Когда сидишь пленником в золотой клетке, надо иногда немного отвлечься, чтобы выдержать такую жизнь.

Когда начало светать, Фэй внимательно оглядела Яка, просыпающегося с тяжелой головой после виски и снотворного.

– На следующей неделе мне придется уехать в командировку, – сказала она. – Сможешь посидеть с Жюльенной?

– Конечно.

Як улыбнулся, считая, что она смотрит на него с нежностью. Но ее взгляд означал прощание.

Фьельбака – тогда

Я отложила телефон. Приговор вынесен, я свободна. Впервые в жизни. Раньше мне никогда не доводилось переживать это чувство – я и не знала, на что оно похоже. Но теперь мне казалось, что я буквально парю над землей. Я чувствовала себя сильнее, чем когда бы то ни было.