Золотая клетка

Петру ничего не оставалось, как подчиниться. Сделали привал на крутом берегу горной речки для обеда и отдыха, а потом до самого вечера вновь пробивались через таежный бурелом. Еще издали услыхав шум речных порогов, изнемогавший от усталости Петр радовался, что эта мука для них кончилась и после переправы путь станет легче.

Уже смеркалось, когда Константин, Петр и Клава вышли к Медвежьим камням. Представшая им картина напугала бы и бывалых путешественников: в этом месте берега горной речки сходились; нагромождение камней образовало естественную плотину — в прорехи с ревом прорывался водный поток. Ниже переката на многочисленных порогах бурлили водовороты; не более чем через полкилометра речка образовывала мощный водопад. Сразу видно: перейти ее по скользким от влаги и водорослей валунам ни лошадям, ни людям практически невозможно.

— Ты в своем уме?! — нахмурившись при виде такой угрожающей картины, обратился к проводнику Петр. — Будешь меня уверять, что здесь можно перейти?

— А больше негде! Это самое лучшее место, — ничуть не смущаясь ухмыльнулся тот при виде его растерянности. — Здесь мишки переходят, а люди не смогут? Лошадкам, правда, потяжельше.

— Сам-то ты хоть раз здесь переходил? — подозрительно взглянул на него Петр, чувствуя подвох. — А ну, говори правду!

— Вижу, у тебя уже полные штаны! — издевательски ухмыльнулся Константин. — Ну и что из того? Перейду, небось не такой трус!

Петр, никому не спускавший оскорблений и наглости, импульсивно замахнулся, но в последний момент разум одержал верх и он с зубовным скрежетом сдержался.

— Ладно, живи пока. Не время с тобой разбираться, — буркнул он, опуская кулак. В глазах его Константин увидал такое, что заставило видавшего виды блатного вжать голову в плечи.

— Вот-вот! Поговорим с тобой на том берегу, — стараясь не показать, что струхнул, хрипло бросил он, отводя взгляд в сторону. — А пока побереги силенки и храбрость — пригодятся утром на переправе.

В том, что на противоположном берегу у них разговор не состоится, он нисколько не сомневался и молча занялся лошадьми. Петр стал разжигать костер, а Клава, ничего не поняв, кроме того, что мужчины поссорились, принялась готовить ужин.

Поисковая группа, наспех сколоченная в Добрынихе Михаилом Юрьевичем, выступила в тайгу в полдень. Для расширения района поисков решили разбить ее на три бригады, оснащенные мобильной связью, во главе с местными жителями, знающими тайгу хорошо.

В группу вошли сосед Полторанина Егор Анисимович, сын его, однорукий Иван, и жених Клавы Всеволод, бывший морской пехотинец. Только что прибыв в поселок, он сразу вызвался идти на розыски, — здоровенный краснолицый парень, заядлый охотник и рыболов, отличный знаток своей тайги.

Их напарники — двое опытных спасателей из Барнаула и сам Юсупов каждый со своей рацией. Себя, Юсупов как наиболее физически сильного, определил в пару к инвалиду Ивану, резонно полагая, что тому больше других потребуется помощь. До лагеря геологов намеревались идти вместе, а там уже разделиться на пары.

В то время как поисковая группа, прокладывая себе путь, продвигалась по тайге, в лагере геологов происходил жаркий спор между начальником и Глебом.

Распаленный Сергей Иванович гневно выговаривал подчиненному — тот сидел перед ним, понурив лысоватую голову:

— Выходит, ты не понимаешь, что этим предаешь своих товарищей?! Меня, который… — голос его сорвался на высокой ноте, — вместе с тобой пятый год в тайге парится. По-твоему, это по совести?

— А по совести отнять золото у парня, который добыл его своим потом и кровью? — упрямо возразил Глеб. — По совести — угробить его после всего, что он перенес? А девушку-то за что?

— Хлипковат ты на поверку оказался, сопли распустил! — хрипло процедил начальник, смерив его презрительным взглядом. Когда в руки плывет такое богатство, не до сантиментов. Жизнь жестокая штука!

— Но я не убийца, Сергей! И такой ценой мне богатства не надо! — подняв голову, решительно заявил Глеб, вставая. — Не дам погубить ребят!

При этих словах вскочил на ноги и его начальник.

— А я, по-твоему, убийца?! — завопил он. — Я же не Костя уркаган! Забыл, что вчера мы решили? Езжай и позаботься, чтобы он их там не угробил!

Глеб, ни слова не вымолвив в ответ, выскочил из палатки и побежал седлать лошадь. Сергей Иванович, с перекошенным от злости лицом, снова сел и мрачно задумался: план долгожданного обогащения трещит по швам. Но ничего, все еще может получиться! Хорошо, если он спасет их, — меньше уголовщины. Главное — забрать у мальчишки золото! С этим-то Костя справится.

А Глеб уже на рысях спешил на выручку Петру и Клаве, легко находя следы их движения по расчищенной от бурелома просеке. Если все кончится благополучно, он примет предложение Петра о сотрудничестве. В глубине души он понимал и не осуждал начальника. Вряд ли и сам пошел бы против, если б надо только присвоить себе их право. Ведь сколько лет мечтали открыть крупное месторождение!