Золотая клетка

Однако хитрые увертки начальника лагеря не ввели в заблуждение опытного следователя. Поразмыслив над известными ему фактами и убедившись, что начальника геологов концы с концами не сходятся, он на последнем привале высказал Петру свое мнение:

— Юлит Сергей Иванович, и вывести его на чистую воду не так уж трудно! Достаточно специалистам проверить рацию и расколоть Башуна. Проблема в другом.

— Разве не должен он ответить за свою подлость? — непонимающе взглянул на него сын. — Если был заодно с Костей, а может, и задумал эту авантюру?

— Он и так будет наказан! Один подчиненный его винит, другой — преступник. Это крест на карьере! — И Михаил Юрьевич с досадой добавил: — Но стараться засадить в тюрьму его самого не стоит.

— Почему же, папа?

— Потому что связи у него большие, — угрюмо объяснил отец. — Узнал от спасателей. Его друзья повредить тебе могут! Ты ведь никак здешним предпринимателем стать собираешься? — И серьезно, со значением взглянул на Петра.

Сын резонно возразил:

— А они мне и так навредить постараются. Даже наверняка!

— Не скажи! — убежденно произнес Михаил Юрьевич. — Вот как раз теперь, когда ему тюрьма светит, и не посмеют стать тебе поперек дороги! — И видя, что сын по неопытности его не понимает, объяснил: — Когда вернемся, доведу расследование до конца и мы с ним полюбовно договоримся Теперь понял?

— Вроде дошло, — поморщился Петр, словно проглотил что-то кислое. — Делай как знаешь, папа. Ты в таких вопросах лучше разбираешься.

На следующий день после возвращения в поселок Михаила Юрьевича и Петра провожали в Барнаул — через час за ними прибудет вертолет. Собралась вся большая семья Егора Анисимовича, Сева и еще много любопытствующих соседей.

Накануне в избе покойного Фомича, в узком семейном кругу, отпраздновали окончание похода. В память о погибшем хозяине не чокались. Все говорили о нем добрые слова, с сожалением вспоминая: мало кто верил, будто он владеет тайной золотой жилы. В поселке считали — сочинил старик эту историю для пущей важности.

Хозяйничала в избе по привычке Клавдия — теперь ее законная владелица согласно воле покойного. С ней и с Егором Анисимовичем Петр рассчитался сполна. От письменного соглашения о получении своей доли после законной реализации золота Егор Анисимович категорически отказался, предпочел расчет натурой.

— Государство и так нас всю жисть грабит! — помотал он головой. — Ты поступай как хошь, Петя, а мне отдай мое золотишко! Сам его расторгую.

— Но это же, дядя Егор, нарушение закона! — укоризненно взглянул на него Петр. — Не боишься, что тебя с ним прихватить могут?

— Волков бояться — в лес не ходить, — усмехнулся в бороду тот. — Начальство сплошь и рядом законы нарушает, чего же нам, грешным, остается? Ты, Петя, за нас не беспокойся! Всю жизнь в тайге живем.

Петр с сомнением посмотрел на отца и, получив молчаливое согласие, передал положенную ему долю добытого золота, не расспрашивая о подпольных каналах сбыта, что используют местные жители. Расстались в добром согласии, договорившись, что Егор Анисимович и его близкие примут участие в новой экспедиции Юсупова.

Прилетел вертолет, приземлился прямо на широкой, заросшей травой улице поселка. Отец и сын Юсуповы со всеми тепло попрощались, а Клава даже всплакнула, глядя на Петра затуманенным взором, но большего себе не позволила. Судя по тому, что она и Сева стояли рядом, контакт между женихом и невестой наладился.

Весь полет до Барнаула Петр обсуждал с отцом непростые вопросы — как создать и законно оформить золотой прииск на открытом месторождении. У покойного Терентия Фомича, по его словам, нет прямых наследников, никто из родственников не проявлял к нему внимания и не имел морального права на открытие, сделанное исключительно благодаря Петру.

— Дело не только в том, что у нас с тобой нет ни своих средств, ни финансовой поддержки, чтобы открыть собственное предприятие, — рассудительно объяснял сыну Михаил Юрьевич. — Партнер тебе необходим, чтобы договориться с местными властями, — не захотят они отдать свои богатства чужаку. Он надолго задумался.

— Вот ты намереваешься взять кредит в Горном банке. Но если у Слепнева нет надежных связей здесь, на Алтае, это ничему не поможет.

— Ну, положим, я его имел в виду на крайний случай, папа. — Понимаешь ведь, после предательства Кирилла мне с его папашей дело иметь неохота.

— В этом ты не прав, сын! Так дела не ведут. При чем здесь Кирилл? В бизнесе, как и в политике, главенствуют не эмоции, а интересы!

Откинувшись в кресле, он поразмыслил немного.

— Филиала его банка, как я выяснил, на Алтае нет, но вполне могут быть связи в местных финансовых кругах. Пренебрегать личным знакомством со Слепневым из-за того, что раздружился с его сынком — недопустимо!

— И все же я предпочел бы, чтобы у Яневича, директора рудника, оказалось достаточно собственных финансовых средств и связей. — В голосе Петра звучала надежда. — Он здесь свой, занимает видное положение и, я уверен, знает все ходы и выходы.

Немного волнуясь, Петр вопросительно взглянул на отца: