Золотая клетка для синей птицы

Деканозов обожал устраивать выволочки, а в тот момент у него имелся для этого серьезный повод. Его подчиненные знали: возражать никогда не следует, нужно терпеливо ждать, пока хозяин выплеснет свой гнев, и не пытаться оправдываться. Так произошло и на этот раз. Константин Константинович, побушевав около десяти минут, начал приходить в себя.

– Ну докладывай, что с этой теткой? Привели ее в чувство?

«Привести в чувство» на жаргоне, который был в ходу среди телохранителей Деканозова, означало избить.

– Да, Константин Константинович, – ответил телохранитель, – не беспокойтесь, все сделано наилучшим образом. Она поняла, что больше такого делать не следует.

– Вы не переборщили? – спросил Деканозов. – Учтите, мне ее смерть ни к чему.

Он вдруг подумал: если бы его бывшая супруга скончалась, например, ее, напившуюся, сбила бы машина или она провалилась бы в открытый канализационный люк, то всем бы стало проще жить. Но никогда раньше она не осмеливалась приблизиться к сыну. Раньше она не представляла опасности. А теперь…

– О том, что произошло, никому ни слова, – приказал Деканозов. – Она что-то говорила?

– Так, всякую ерунду, Константин Константинович…

– Что именно! – потребовал тот полного отчета.

Телохранитель напрягся:

– Лепетала, что мы не имеем права поступать с ней так, она хотела увидеть сына, говорила, что ни в чем не виновата…

– Сумасшедшая баба, – сказал Деканозов. – Я не хочу, чтобы впредь какая-то бомжиха приставала к моему сыну. Учти, если подобный инцидент повторится, то это будет иметь далеко идущие последствия. Я плачу вам деньги не для того, чтобы меня или моего сына могли убить или покалечить. Все ясно? Тогда иди и расскажи своему напарнику все, что я только что сказал тебе. У меня нет ни малейшего желания еще раз говорить с вами об этом!

Оставшись один, Деканозов уселся в кресло перед письменным столом из красного дерева и задумался. Возможно, следует поговорить с начальником аналитического отдела в «Парацельсе», чтобы тот нашел способ, тихо и не привлекая внимания, избавиться от его бывшей супруги. Вообще-то это следовало сделать давно. Но Деканозов почему-то был уверен, что Люба забыла о сыне. Так нет же, эта дура помнит о нем и пытается найти к нему подход. У нее ничего не получится, но нужно быть крайне осторожным…

Вспомнив, что сегодня был груб с Димой, Деканозов испытал запоздалое раскаяние. Он направился в комнату к сыну. Тот читал. Едва появился отец, Дима отложил книгу и вопросительно посмотрел на него.

– Дима, извини меня за то, что накричал на тебя, – произнес Деканозов. – Но понимаешь, ты мне дороже всего на этом свете, и я не могу позволить, чтобы… чтобы какая-то алкоголичка посреди улицы опускалась перед тобой на колени и голосила. Везде эти журналисты, они не упустят возможности напечатать неподходящее фото в своих газетках.

– Все в порядке, папа, – ответил, улыбнувшись, Дима. – Я совсем не сержусь на тебя, понимаю, что ты заботишься обо мне. Но, надеюсь, с этой женщиной все в порядке? Я не хотел бы, чтобы у нее из-за меня были неприятности!

– Конечно, в порядке. Она получила свое, ей дали немного денег и отпустили на все четыре стороны, – соврал Деканозов. На самом деле он знал – его телохранители избили бывшую супругу, сделали ей внушение. Она должна осознать, что тот мир, в котором живет Дима, закрыт для нее. Если бы она не сделала его калекой, если бы она обратилась к врачу сразу же… Иногда внутренний голос нашептывал Деканозову, что он сам виноват в произошедшем, ведь именно он запретил жене вызывать врача. И вот результат, они просмотрели тяжелую инфекцию… Но нет, во всем виноват только один человек – его бывшая жена, растяпа и пьяница. – Ты же знаешь, что я забочусь о таких, как эта женщина. Я оплачиваю им ночлежку и бесплатную столовую, – произнес Деканозов и потрепал сына по волосам. Это была сущая правда – в целях улучшения имиджа его пиар-советники порекомендовали магнату выделять небольшую сумму на бездомных, чтобы затем иметь возможность представлять Константина Константиновича Деканозова заботливым гражданином и совестливым предпринимателем.

– Папа, я хочу навестить ту женщину, – внезапно сказал Дмитрий. – Она произвела на меня странное впечатление, как будто… Как будто я давно ее знаю или где-то видел…

У Деканозова заныло сердце. Вот он, голос крови! Боже мой, этого допустить нельзя! Дима не должен встречаться с этой бомжихой. С побирушкой, которая была его матерью.

– Хорошо, – произнес он спокойным тоном. – Ты увидишь ее на следующей неделе, возможно, мы с тобой съездим и попытаемся ее найти, но это вряд ли увенчается успехом. Бомжи не имеют жилья, шляются по всему городу, их найти сложно. Но если хочешь, мы отправимся с тобой в приют, на который я выделяю деньги…

– Отличная идея, – одобрил предложение Деканозова Дима. – Ты ведь обещаешь мне, папа, что так и будет?

– Конечно, – произнес Деканозов с заметным облегчением. – Обязательно, и ты получишь возможность полюбоваться на этих неудачников и тупиц…