Золотая клетка для светского льва

    – Нет, – покачала головой Евдокия Дмитриевна, переводя взгляд с улыбающейся Дашеньки на хмурого Егора, – здесь не то освещение, пойдем ко мне.

    Она развернулась и зашагала по коридору к своей бархатной комнате-шкатулке. Но так просто идти было скучно – предпраздничное настроение рвалось на свободу.

    – Па-па-па-па! – продолжила оглашать свой восторг Евдокия Дмитриевна, прижимая к груди коробку. – Вылезайте из своих конурок – и марш все за мной! Па-па-па-па! Левой, правой, левой, правой – вперед, к Новому году!

    Восклицания не остались незамеченными, из своих «конурок» повылезали практически все. И когда Евдокия Дмитриевна подошла к своей комнате, за ней уже тянулся приличный хвост из любопытных обитателей дома. Кроме Дашеньки и Егора, сзади шествовали Акулина Альфредовна, астролог Феликс, Ирма, Виолетта и Вадим.

    Евдокия Дмитриевна торжественно положила коробку на застеленную скользким алым покрывалом кровать, сняла крышку и, воскликнув: «Вуаля!» – откинула края тонкой хрустящей бумаги.

    Дашенька вытянулась вперед и увидела аккуратно сложенное платье черного цвета. Вроде ничего особенного… Но когда Евдокия Дмитриевна ловким движением вытащила его из коробки и встряхнула – все изменилось. Шелковистая материя расправилась и засверкала в свете люстры тончайшими золотыми нитями, складки заиграли, точно волны, а тонкое кружево отделки подчеркнуло изысканность и очарование наряда.

    – Удобное, наверное, – сдержанно произнесла Акулина Альфредовна.

    – Барахло, – скривился Вадим.

    – Очень красивое, мама, – ответил ничего не понимающий в платьях, но очень надеющийся на перемирие Егор.

    – Вот это да! – выпалила Дашенька, залюбовавшись.

    – Я рада, дорогая, что тебе понравилось, – фыркнув в сторону завистливо поджавшей губы Ирмы, ответила Евдокия Дмитриевна. – Сейчас я тебе еще кое-что покажу.

    Она прошествовала к трельяжу, не торопясь, выдвинула один из ящичков и достала коричневый бархатный футляр.

    – Эту брошь мне подарил покойный муж, и я очень дорожу ею. Она необыкновенно красивая, работа голландских мастеров – сделана в виде бабочки и покрыта рубинами вишневого цвета, а на кончиках усиков по бриллианту. Называется – «Полет мечты», – Евдокия Дмитриевна подмигнула Дашеньке. – Смотри…

    Она открыла футляр… На шершавой коричневой подушечке ничего не было. Пусто…

    На миг в комнате повисла абсолютная тишина, затем пролетел всеобщий вздох волнения.

    – Это украла она, – раздался четкий голос Ирмы, и все повернулись в ее сторону. Ирма указывала на Дашеньку.

    – Да! – воскликнула Акулина Альфредовна и тоже ткнула костлявым пальцем в сторону гостьи. – Больше некому! Пусть отдает брошь и немедленно убирается из дома!

    Глаза Дашеньки превратились в щелочки. Мысленно пристрелив и ту и другую, она вздернула нос и размеренно ответила:

    – Вы заблуждаетесь, дамы, я здесь совсем по другому поводу, – и ласково улыбнулась своему «жениху».

    Егор шагнул вперед, взял из рук онемевшей матери футляр, захлопнул его, поднял голову и спросил:

    – Мама, когда ты последний раз видела брошь?

    – Пару часов назад, – выдохнула Евдокия Дмитриевна, – перед тем, как поехала к портнихе. Я достала ее, приложила к кусочку ткани, из которой шили платье, и убрала на место, обратно в футляр.

    Сказанное означало только одно: кража была совершена в течение последних часов, когда в доме было полно народу, значит… значит, брошь взял кто-то из своих.

    Виолетта вдруг качнулась, сделала маленький шажок вперед, на манер Ирмы и своей матери подняла руку и, направив палец на ненавистного астролога Феликса, твердо сказала:

    – Это он взял брошь!

    Пастухов тут же повернулся к Вадиму и, пробуравив его взглядом, произнес:

    – Кражу совершил этот юноша.

    Вадим послал астрологу кривую улыбочку и огласил свою версию свершившегося:

    – Это дело рук Акулины Альфредовны, можете в этом не сомневаться.

    Почечуева, не ожидая такого выпада в свою сторону, сжала кулачки, подпрыгнула на месте и взвизгнула:

    – Ах ты, малолетний поганец! Да как ты смеешь!

    – Давайте без оскорблений, – резко бросил Егор и покосился на Дашеньку.

    Дашенька переводила взгляд от одного члена семьи к другому и думала, без конца думала: кто же из них украл брошь-бабочку под красивым названием «Полет мечты»? Сама она к этому не имела никакого отношения – это уж точно!

    И еще Дашенька думала о том, а на кого бы указали Максим Леонидович (просидевший целый день в выделенной ему комнате) и горничная Леночка (затеявшая с утра генеральную уборку), если бы сейчас были здесь…

    2001 г.

    – Это в последний раз! – громко сказал Тихон, но Дашенька с трудом разобрала долетевшие до нее слова.

    – Где-то я уже это слышала, – недовольно буркнула она, поглядывая на горку кирпичных осколков.

    – Застрял…

    – Вижу, – сокрушенно кивнула Дашенька и попробовала плечом вытолкнуть Тихона вперед, но попытка не увенчалась успехом.

    – Обязательно сяду на диету, – донеслось следующее обещание.

    – Я это проконтролирую, – проворчала Дашенька, глядя, как ноги Тихона смешно отталкиваются от пола. – До чего же ты у меня чудной, – добавила она, зная, что он ее не услышит.